Уважаемый профессор утверждал, что сообщества у диких племён организованы примерно так, как сообщества губок или других примитивных многоклеточных. (Так ли это в действительности, предстоит ещё выяснить). Гипотеза правдоподобная. Геккель продолжал рассуждать в этом направлении, приходя к другой гипотезе: дикие племена в своём нравственном и в интеллектуальном развитии занимают промежуточное положение между высшими обезьянами и культурными расами.
А вот эта мысль, столь милая сердцу самодовольного европейца, всё чаще и чаще противоречит наблюдениям. Остаётся только мечтать, чтобы европейские народы научились жить в мире и согласии, как так называемые дикари. Да и тлетворный дух товарищества, столь характерный для среднего европейца, совершенно чужд первобытным людям, строящим свои отношения на основе приязни, дружеских чувств, взаимной помощи, добрососедства...
Разве не удивительна сметливость Туя? Маклай в его присутствии стал рисовать схему залива Астролябии. Туй сразу же смекнул, что это за рисунок, и начал старательно произносить названия деревень, порой даже уточняя их местоположение. Он вёл себя так, словно занятие картографией было для него привычным делом.
Другой случай. Вдруг явился к Маклаю какой-то незнакомый дикарь необыкновенного вида: со шкиперской бородой, без усов. Папуас широко улыбался, как старый знакомый, и в нём наконец-то Маклай опознал Туя. Оказывается, смышлёный туземец использовал осколок стекла в качестве бритвы да ещё сумел придать осколку соответствующую форму.
Нет, что-что, а интеллект у папуасов вряд ли всерьёз уступает интеллекту среднего европейца. Впрочем, судя по всему дураки встречаются у всех племён и народов.
...Туй не забывал показывать своё дружеское расположение к Маклаю и его людям. Он редко приходил без подарков, а порой присылал их со своими приятелями. Однажды двое жителей Горенду принесли, как они объяснили, от Туя три свёртка (пальмовые листья в этом отношении не хуже обёрточной бумаги). В них оказались варёные бананы, плод хлебного дерева и куски мяса, похожего на свинину. Маклаю оно показалось каким-то странным, и он предпочёл вегетарианскую пищу. Ульсон и Бой жевали мясо с удовольствием.
— Мясо прибавляет сил и желаний, — ухмыльнулся Ульсон.
— Вкусно, — проговорил немногословный Бой.
— А какое это мясо, друзья мои? Как вы думаете?
— Свинина, конечно, — после небольшой паузы сказал Ульсон, впадая в некоторую задумчивость.
