– Кто такой? – спросил один из охранников, имени которого Нель не помнил.
Подствольный фонарь, прицепленный к автомату бойца, заставил мародера, успевшего отвыкнуть от искусственного освещения, зажмуриться. Он же, очевидно, и осветил лицо Нельсона, дав охраннику возможность разглядеть его через прозрачное стекло панорамной маски.
– Это же… Нельсон, ты? А нам говорили, что ты погиб, когда фанатики «Домостроителей» пытались взять… – боец развернулся и обратился к своим товарищам. – Открывайте ворота, это свои. Нельсон.
Из-за гермодвери послышалось несколько удивленных возгласов, после чего створка продолжила свое движение.
Мародер усмехнулся, подумав, что лучше бы он действительно погиб в том бою. Тогда у него больше не было бы никаких проблем, знай, сиди себе в раскаленном котле в аду. Интересно только, в какой бы он круг попал?
В пятый, за гнев? В седьмой, за совершенное им насилие? Или в девятый, за то, что предал память своей жены?
Если бы он еще верил, что ад устроен так просто, как его описал Данте. В последние годы он вообще склонялся к мнению, что земля давным-давно превратилась в преисподнюю.
Когда расстояние между створкой и стеной расширилось настолько, что в проем мог протиснуться взрослый мужчина, ворота вновь дрогнули и замерли. Мародер знал местные порядки, поэтому, не задумываясь, стащил с себя ремень с автоматом и передал его бойцу, после чего вошел на территорию перехода.
Освещение здесь было таким же тусклым, как и в любом другом убежище.
Зато все остальное было другим. «Райисполком» представлял из себя огромную мастерскую, в которой изготавливали почти все, на что были способны производственные мощности, доступные людям после Войны.
Здесь отливали пули, переснаряжали патроны, ремонтировали оружие. Зачастую, конечно, приходилось собирать один годный к стрельбе автомат из нескольких, или использовать с огромным трудом добытые ремкомплекты.
Имелись в наличии и кулибины местного разлива, которые пытались изобретать оружие или модифицировать заводские образцы. По мнению Нельсона, получалось так себе, но почему-то местные сильно гордились такими людьми. Хотя, наверное, было за что.
Однако, имелись здесь и свои проблемы. «Райисполком» был перенаселен и, по понятным причинам, увести часть людей в более-менее свободные переходы – в «Тридцатый комплекс», например, было невозможно. Да и не горели желанием местные перебираться из богатого перехода-мастерской в «тридцатку», которая была таким же переходом-крепостью, как и «Домостроителей».
