Доктор, как они обычно это делают, разговаривал со мной, но при этом смотрел на экран, читая историю болезни и все яростнее тыча в клавишу ввода по мере продвижения вперед.
— Чем могу быть полезен, мисс Олифант?
— У меня болит спина, доктор, — сказала я, — я очень мучаюсь.
Он по-прежнему на меня не смотрел.
— Как давно у вас боли?
— Пару недель.
Он кивнул.
— Я думаю, я знаю, в чем причина, — сказала я, — но мне хотелось бы услышать ваше мнение.
Он наконец перестал читать и скользнул по мне взглядом.
— Что же, по-вашему, вызывает у вас боли в спине, мисс Олифант?
— Думаю, доктор, это груди, — сказала я.
— Груди?
— Ну да, — продолжала я, — понимаете, я взвесила их, и они потянули на три килограмма — конечно, не каждая по отдельности, а вместе! — я засмеялась.
Он смотрел на меня в упор и не смеялся.
— Вес немалый, чтобы постоянно его на себе таскать, правда? — сказала я. — Подумайте сами: если вам к груди привязать три килограмма лишней плоти и заставить их на себе носить, ваша спина тоже заболит, разве нет?
Все так же неподвижно глядя на меня, он откашлялся.
— А как… как вы…?
— Кухонные весы, — сказала я, понимающе кивнув, — просто положила на чашу. Я не стала взвешивать обе, сделав допущение, что они приблизительно одной массы. Я понимаю, это не совсем научный подход, но…
— Я выпишу вам еще болеутоляющего, мисс Олифант, — перебил он и склонился над клавиатурой.
— Но на этот раз посильнее, — твердо сказала я, — и побольше. Раньше от меня пытались отделаться крохотными дозами аспирина. Но теперь у меня в запасе должно быть высокоэффективное средство. Не могла бы я вас заодно попросить выписать препарат от экземы? У меня такое ощущение, что в моменты стресса или радостного возбуждения она значительно обостряется.
Мою вежливую просьбу он даже не удостоил ответом и лишь кивнул. Мы хранили молчание, пока принтер выплевывал рецепты и предписания, которые затем врач протянул мне. Он опять уткнулся в экран и забарабанил по клавишам. Повисла неловкая пауза. Да, его социальные навыки удручающе непрофессиональны, особенно для такой работы, где приходится иметь дело с людьми.
— Ну что же, до свидания, доктор, — сказала я, — огромное спасибо, что уделили мне время.
Мой подчеркнуто вежливый тон явно не произвел на него впечатления. Он неподвижно застыл, углубившись в свои записи. Что делать, у молодых врачей тоже есть недостаток: неумение разговаривать с пациентами.
Это было вчера утром, в другой жизни. А сегодня, в нынешней, автобус на приличной скорости нес меня в офис. Шел дождь, окружающие, съежившись в своих пальто, выглядели несчастными, от их несвежего утреннего дыхания запотевали окна. Жизнь искрилась мне навстречу каплями дождя на стекле, ласково мерцая над спертой духотой промокших ног и сырой одежды.
