Сколько яда. Я постаралась держаться как ни в чем не бывало.
— Я провожу исследование для одного проекта, мамочка.
Дыхание ее участилось.
— В самом деле? Что за исследование — о чем-то или о ком-то?
Я не сдержалась. Я все рассказала:
— О ком-то, мамочка.
Она прошептала так тихо, что я едва могла разобрать ее слова:
— Вот оно как, у тебя, значит, что-то намечается, да? Ну давай, рассказывай, я вся внимание.
— Да пока нечего рассказывать, мамочка, — сказала я, бросив взгляд на часы, — просто я увидела одного человека… довольно милого… и теперь хочу о нем побольше разузнать.
Перед тем как набраться храбрости и представить ей на одобрение мое сверкающее новое сокровище, ситуацию нужно было подшлифовать и довести до совершенства. А пока пусть она меня отпустит, пусть все закончится, пожалуйста.
— Но это же чудесно! Элеанор, надеюсь, ты будешь держать меня в курсе этого проекта, — жизнерадостно сказала она. — Ты знаешь, как мне хотелось бы, чтобы ты нашла себе кого-то особенного. Кого-то подходящего. Мы с тобой много раз об этом говорили: я всегда считала, что ты много упускаешь, пока рядом с тобой нет важного для тебя человека. Хорошо, что ты наконец стала искать свою… вторую половину. В некотором роде, соучастника преступления.
Она негромко засмеялась.
— Мамочка, я не одинока, — запротестовала я. — Мне и так хорошо. Мне всегда было хорошо самой по себе.
— Но послушай, ты ведь не всегда была одна, разве нет? — произнесла она тихим, коварным голосом. Я почувствовала, как на шее сзади проступил пот, увлажняя волосы. — Впрочем, если тебе так легче, если это поможет тебе пережить эту ночь, убеждай себя в чем угодно, — со смехом добавила она.
Она умела повеселиться, хотя другие в ее компании смеялись редко.
— Ты всегда можешь говорить со мной о чем и о ком угодно, — вздохнула она. — Как же мне радостно тебя слушать, дорогуша… Ты, конечно, не поймешь, но узы между матерью и ребенком… как бы это получше выразить… нерушимы. Мы с тобой навсегда связаны. Понимаешь, в твоих венах течет та же кровь, что и в моих. Ты выросла внутри меня, твои зубы, твой язык, твоя матка состоят из моих клеток и генов. И кто знает, сколько маленьких сюрпризов я оставила в тебе и какие коды я там запустила. Рак груди? Альцгеймер? Нужно всего лишь подождать. Девять месяцев, Элеанор, ты росла в моей утробе, в тепле и уюте. И как бы ты, дорогуша, ни пыталась от этого убежать, у тебя не получится. Не получится и все. Столь крепкую связь разорвать невозможно.
