Истомленные усталостью, они шатались, как пьяные. У них темнело в глазах, и они только и думали: «Вот закончим работу, вот можно будет вздохнуть!»
Но когда рабочий день подходил к концу, инспекторь орал:
— Сегодня до девяти! Этакие мерзавцы, только перед концом они шевелятся проворней!
И все опять принимались за работу вяло и медленно, как в фильме ускоренной съемки. Энергии на большее у них не хватало.
— Мы не можем возвращаться сюда по двадцать раз. Да и крабы ловятся не всегда. Если бросать работу только из-за того, что, мол, проработали десять часов или там тринадцать, то все пойдет прахом. Здесь работа совсем особая. Поняли? А вот зато, когда крабы перестанут ловиться, я вам дам побездельничать больше, чем вы того стоите.—Так сказал инспектор, спустившись в «нужник». — А вот у роскэ иначе — пусть рыба так и кишит у них перед глазами, им все равно: чуть придет положенный час, ни минуты не медлят и бросают работу. Вот как они относятся к делу! Оттого-то Россия стала такой, какая она теперь. Японским молодцам не следует брать с них пример!
«Ишь расписывает, жулик!» —думали некоторые и не слушали его. Но большинству казалось, что японцы и в самом деле молодцы. Им казалось, что в мучениях, которым их безжалостно подвергали изо дня в день, действительно есть что-то «героическое», и эта мысль служила им некоторым утешением.
Однажды во время работы на палубе они увидели, как к югу, пересекая горизонт, направляется миноносец. На корме его развевался японский флаг. Рыбаки, взволнованные, с глазами, полными слез, замахали шапками, «Только они! Только они за нас!» — думали рыбаки.
— Черт! Поглядишь на них — прослезишься.
Они провожали миноносец глазами до тех пор, пока он, все уменьшаясь, окутанный дымом, не исчез из виду,
Возвращаясь на свои места, размякшие, как тряпки, они точно по уговору ругались, ни к кому, собственно, не обращаясь: «Черт!» В темноте это было похоже на злобный рев быка. Они и сами не понимали, на кого обращен их гнев. Но ежедневное совместное пребывание в «нужнике», постоянные откровенные разговоры незаметно сделали то, что мысли, слова, действия этих двухсот человек с медлительностью слизня, ползущего по земле, всё же принимали одно направление. В этом общем потоке были, конечно, и такие, которые топтались на месте, были и пожилые рыбаки, державшиеся обособленно. Но каждый из них, сам того не замечая, менялся, и незаметно среди рыбаков образовались отчетливые группы.
