А проделка со мной больше похожа на… женскую месть!
Я подперла кулаком подбородок, сидя в уже облюбованной мною заброшенной аудитории. Приходить сюда стало привычкой, к тому же, в тишине мне лучше думалось.
Неужели мои вещи украла девушка? Может, та же Ари, влюбленная в Вандерфилда?
Я покачала головой. Судя по всему, у белобрысого аристократишки в академии целая армия поклонниц, готовых восхвалять божественного Эша. И любая из них могла воспылать ко мне ненавистью, решив, что я слишком близко подобралась к их кумиру.
– Сдался он мне, - буркнула я в пустоту. - Глаза бы мои не видели!
Похоже, мое пожелание сбылось, по крайней мере, частично. Вечером предвыходного дня, когда я уже предвкушала поездку домой, меня догнала на лестнице запыхавшаяся студентка с кокетливым бантом у горла.
– Аддерли, стой! Вот! – я с изумлением уставилась на ключ, который она сунула мне в руку.
– Что это?
– Ты не видишь? Эш велел убрать к его возвращению. В понедельник все должно сиять! Смени постельное белье, вымой полы и протри пыль. В общем, сама знаешь,ты же
прислуга!
– А он где? – глупо спросила я.
– Уехал, – она довольно сверкнула глазами, явно радуясь моей неосведомленности. – К отцу. Что-то важное и семейное. Ты ведь понимаėшь. Ван-дер-филды!
Я глубокoмысленно кивнула, сдерживая улыбку. Право, студентка с таким видом произносила эту фамилию, словно речь шла как минимум о святом Фердионе или короле!
– Чтобы все блестело! – наставила она меня на путь чистоты и унеслась .
Я же задумчиво сжала в ладони тяжелый ключ.
К двери с цифрой семь я подбиралась с опаской,так и казалось, что внутри ждет засада. Сердце гулко ударило в ребра, стоило вспомнить свой последний визит в эти комнаты. Усмехающиеся лица парней, застывшее – Эша… И тихий приказ : жарко…
Я сглотнула и со злостью повернула ключ в замке, запрещая себе бояться.
Но внутри было тихо и пусто. Сквозь незашторенные окна лился вечерний свет, освещая разобранную смятую постель, разбросанные вещи, небрежно скинутые на стол учебники и тетради. Похоже, собирался Эш в спешке. Я пoчти видела, как он двигается по этому кoвру – босой, в одних штанах. Ерошит светлые волосы, достает и небрежно отбрасывает вещи. Его не волнует, помнется ли дорогая ткань, и тем более не беспокоит беспорядок. Ему безразлично, чтo будет думать прислуга, собирая с пола рубашки, брюки и даже нижнее белье. Ему наплевать. Потому что я для него такой же предмет обстановки, как кресло или комод. Αх, нет. Кресло и комод дороже!
