– Но я же послала утром телеграмму – сообщить, что приеду вечерним поездом!
Он пожал плечами.
– Здесь не очень–то заботятся о доставке телеграмм. Или, может быть, кто–то другой взял ее и забыл мне сказать…
Ничего себе семья, подумалось мне. И кто, интересно, те «другие», о которых он говорит? Есть ли там кто, кроме Калхаунов и их детей? А может, он имел в виду слуг?
– Мне жаль, что я причинила столько беспокойства.
– Мне тоже жаль, но больше было некому, все испарились… как водится под конец рабочего дня, – горько констатировал он.
– Не представляю, что бы я делала, если бы вы не появились. – Я никак не могла остановиться. – Я уже успела испугаться. Довольно глупо, не правда ли?
Он опять помолчал, потом сказал:
– Не знаю. Может быть, это своего рода предчувствие.
Так. Кажется, мои подозрения насчет калхауновских детишек имели основание.
– А что, все настолько плохо? – уныло спросила я.
– Плохо? – Хоть он и старался сдержать улыбку, было видно, что мои слова показались ему чрезвычайно забавными. – Я же просто предложил одно из возможных объяснений, – сказал он. – Вот что, поехали скорее, пока не полил дождь. Это все ваши вещи? – Он тяжело вздохнул. – Похоже, вы собираетесь остаться надолго. Вы, однако, очень уверены в своих… силах, не так ли?
Я в изумлении уставилась на него.
– Я поняла так, что работа будет на все лето, если я справлюсь.
– Вот именно, если справитесь. – Он взял мои сумки, и мы пошли вниз по тропинке через заросли. – Это очень большое если.
Я старалась не отставать от него.
– Ну зачем так мрачно. Конечно, у меня не слишком много опыта, но уверяю вас, я много повидала в жизни.
– Похоже на то, – согласился он.
Заросли кончились, и мы оказались на широкой асфальтовой дороге, где на обочине стояла огромная светлая машина. Отсюда были видны далекие огни, и я решила, что это, должно быть, и есть деревня.
Он закинул мои вещи на заднее сиденье.
– Если вы еще не догадались, я – Эрик Мак–Ларен. Итак, это не мистер Калхаун. Я и сама подумала, что он слишком молод, чтобы быть мужем Джойс. Почему–то меня это обрадовало. Но кто он такой, этот Эрик Мак–Ларен? И почему он думает, что мне знакомо его имя?
– Меня зовут… – начала я было. Но он меня перебил:
– Я отлично знаю, как вас зовут.
Он открыл дверцу машины. Он явно предполагал, что я сяду рядом с ним. Значит, он не шофер. Хотя может быть, что и шофер. Просто считает, что для гувернантки он вполне подходящая компания. Это, следовательно, то положение, которое мне предстоит занимать. В мои обязанности входило «присматривать за детьми», и это значило, что получать я буду меньше, чем постоянная гувернантка, но есть, например, за одним столом со всей семьей. Может быть, это и вызвало раздражение у Эрика Мак–Ларена.
