Мне не хотелось, чтобы меня опять ставили на место и говорили, хоть бы и намеком, что я лезу не в свое дело, и я не стала спрашивать объяснений. Вместо этого я сказала: «Вы не слышали, как Призрак кричал прошлой ночью?»
– Чего не слышал?! – Он в изумлении уставился на меня.
– Горничная мне сказала, что он, или она… или оно напугало своими воплями миссис Гаррисон.
– Бедная миссис Гаррисон. Ей по ночам всегда что–то слышится, видится… особенно когда она чувствует, что переработала, и хочет провести утро в постели.
– Предположим, в этот раз она действительно что–то слышала.
И я рассказала все как было. Эрик смеялся так, что я испугалась, как бы он не перевернул машину. Я немножко жалела, что рассказала ему, – я не находила, что это так смешно. Маргарет по–настоящему напугала меня, но Эрик, похоже, не видел в ее действиях ничего необычного.
– Чего я никак не могу понять, – немного обиженно сказала я, после того как Эрик взял себя в руки, – как это вышло, что никто, кроме миссис Гаррисон, ничего не слышал? Мой крик – это, поверьте, не слабый женский визг.
– Уверен, вы перекрыли даже шум ветра, – торжественно заверил меня Эрик. – Дело в том, что все, кроме Гаррисонов, спят в другом конце дома. А что касается самого Гаррисона, то я не думаю, что даже труба Страшного Суда разбудила бы его: он как следует напился перед сном.
– Все–таки мне кажется, что меня могли услышать и в другом конце дома.
На губах Эрика опять заиграла улыбка.
– Вы хотите сказать, что кто–то слушал ваши вопли и потирал руки: «Ага, там, кажется, избивают – или насилуют – или убивают эту мерзкую мисс Пэймелл; вот и славно».
– Я просто думаю, это очень странно, что никто ничего не слышал.
– Дедушка – только помните, это страшная–страшная тайна, – немного туговат на ухо. У него в дужки очков вделаны слуховые трубки, но на ночь он их, естественно, снимает. Насчет других не знаю, но меня лично не было в доме. У меня мастерская в лесу, я там рисую.
– Вы хотите сказать, что отправились в лес рисовать посреди ночи? Во время этой грозы?!
– Что же, многие художники рисуют по ночам, особенно если им приходится весь день напролет встречать поезда. Вот я и подумал, почему бы не надеть плащ и не выйти порисовать на несколько часов. Когда я кончил, гроза все еще не стихала, и я просто лег там спать… Ну, что вы еще хотите знать?
– Расскажите о Призраке. У меня не было возможности расспросить Гаррисона, а я имею право знать об этом, поскольку мы с Призраком так похожи.
