— Но он играет в них?
— О конечно, — сказала она безразлично, — во всяких второразрядных турнирах. И если ему везст, то он иногда попадает во второй круг. На днях он вернулся из поездки по Дальнему Востоку. Играл в Куала-Лумпуре или Сингапуре. Перед этим был в Австралии, но недолго. Он проиграл сразу же три сета и победил лишь в двух геймах.
— Минерва — его спонсор?
— Вы имеете в виду, что она оплачивает его счета? Да, — кивнула она. — У нее дурацкая блажь быть спонсором спортсмена мирового класса. В этом году все ее надежды возложена на этого теннисного идиота, в следующем году будет такой же лыжник, а еще через год — автогонщик. И ни один из них не станет большим спортсменом, это точно.
— Они, наверное, в постели выражают свою благодарность.
— Этот наверняка этого не делает. Я думаю, что единственное, что у него поднимается, так это ракетка.
— Секс на пружинке?
— Какой ужас! — повернулась она ко мне. — Нет, мне куда больше понравились подпрыгивающие резиновые шары.
— Вчера вечером я видел Джона Блейка.
— Да? — голос ее был подчеркнуто безразличен.
— Он на меня разозлился, потому что я помешал его свиданию с Конни Эннис.
Ее лицо напряглось:
— Мне показалось, что в ту ночь эта стерва очень заигрывала с ним.
— Именно тоща он и назначил ей свидание. Я спросил его, почему он не предложил Конни отвезти ее домой после ужина, ведь они остановились в одной гостинице, но он почему-то рассвирепел. А когда Конни Эннис согласилась с тем, что я задал разумный вопрос, он наорал на нее и умчался.
— Значит, свидание не состоялось?
— Нет.
Она с трудом пыталась подавить удовлетворение.
— Я не схожу по нему с ума, но он был единственным настоящим мужчиной, появившимся здесь за долгое время. Я не хочу провести до конца свою жизнь взаперти в этом проклятом доме, все время потворствуя всем прихотям Минервы и... — она остановилась всего лишь на долю секунды, — я думаю, здесь в Пайн-сити не так уж часто бывают убийства, лейтенант?
Я проследил за ее взглядом и увидел стоящую в дверях Минерву. Она переоделась в лимонного цвета рубашку и светло-коричневые брюки. Когда она входила в комнату, ее зеленые глаза загадочно улыбались.
— Я думала, ты приглядываешь за сохранностью запасов спиртного и не пьешь сама, — сказала она холодно.
— Сама можешь следить за этим, — откровенно ответила Лиз Стиллуэлл.
— Вы знаете, она очень трогательна, — обратилась Минерва ко мне. — Большая толстая неповоротливая корова, почти все время находится в периоде течки, а ни один мужчина и не посмотрит на нее во второй раз. Джон Блейк уделил ей чуть внимания и то потому, что у него доброе сердце.
