Наместник ночи | страница 80

Франц не хотел об этом думать. Он поглядывал на брата, мучаясь мыслью, что втянул близнеца в этот кошмар. Бедный Филипп! Что, если это тягостное путешествие попросту убьет его?

Франц запнулся. Сердце пропустило удар.

«Нет! – Мальчик сжал кулаки. – Нет! Он выживет! Должен выжить! Мудрец сказал, в этом мире есть все, а значит, лекарство для Фила тоже! И я его найду».

«Ты вернешь себе то, что принадлежит тебе по праву, еще до того, как истает луна…»

Франц сердцем чувствовал, это о Филиппе, хотя пророчество брата казалось менее добрым. Но брат принадлежит ему. По праву крови. И Франц его не отпустит.

Никогда.

Вдруг Калике застыл, втянув широкими ноздрями воздух. – Мы уже близко, – сказал он, аккуратно спустив проснувшегося Фила на землю. – Стойте смирно и не кричите. Это долина хризалид.

Франциску показалось, что за пеленой тумана кто-то есть. Над тропой словно пронеслась тень. А следом еще одна. Из хмари донесся странный шум – не ветер, не скрип ветвей, а какой-то стрекот.

И вдруг…

Из окутавшей путников пелены вылетели странные крылатые существа ростом с пятилетнего ребенка. Они окружили братьев и Каликса, выставив перед собой острые копья.

Франциск отшатнулся, но не от страха – от отвращения. Головы хризалид были сморщенные, в прожилках; кожа напоминала бурую древесную кору; на узловатых кривых пальцах блестели когти. Но это еще ничего. Самым ужасным оказалось то, что внутренние органы хризалид были… снаружи. Белели ребра, между которыми забились пожухлые листья, росли гроздья мерзких грибов, копошились жуки. Они выползали из живота хризалид, блестя надкрыльями в свете фонариков, и снова ныряли обратно между ребер и влажных пульсирующих корней. Снаружи билось и сердце: темно-коричневое, будто вырезанное из дерева, все в прожилках и струпьях.

Франц сглотнул и поспешно отвел взгляд. Филипп так вообще закрыл глаза руками и привалился к мощной лапе Каликса.

– Кто вы? – проскрежетала самая крупная хризалида.

Калике вежливо приложил когтистую руку к груди и ответил чистым серебряным голосом:

– Я – Калике, Ветер Полуночи. И со мною двое живых, пришедших сюда по Стезе.

При этих словах жуткий народец возмущенно загомонил и застрекотал. Их предводитель метнулся к Франциску, всмотрелся в его лицо, втянул его запах треугольным отверстием вместо носа, и мальчика передернуло. Ему захотелось исчезнуть, раствориться, стать листочком в этом лесу… На миг вспомнился зеленый луг, по которому он бродил с Лу до того, как попал в Полночь. Ясное теплое утро… Солнце… Но видение пропало, и Франц вновь стоял на трясущихся ногах в темной ложбине рядом с чудовищем и больным братом, и их окружали воинственные чужаки.