Сейчас Франц боялся.
Очень.
– Чтобы вернуться на Ту Сторону, вы должны ступить на Стезю, отыскать печати и снять их. Но, закрепив договор с Кризалисом собственной кровью, вы либо дойдете до конца, либо… либо он высосет вашу кровь до последней капли, и вы станете частью темной завесы, разделяющей мир живых и мертвых.
Мудрец потянулся к чашке, меланхолично провел пальцем по ободку.
– А если они не ступят на Стезю? – Голос Каликса, такой серебристый и чистый, сейчас хрипел от волнения. – Принц их все равно найдет?
– Ты спрашиваешь об этом меня? Калике, ты и сам знаешь ответ. Ты можешь сейчас взять их за руки и увести куда угодно, но, покуда они в Полуночи, Мертвый Принц их везде найдет.
– Значит, – выдохнул Филипп, – у нас нет выбора.
– Выбор есть всегда, – отозвался Мудрец. – Правда, ваш выбор – между двух зол.
– А я могу отправиться с ними? – спросил Калике.
– Только провожатым. Печати тебе не сорвать, это договор Кризалиса с живыми, которые хотят вернуться на сторону Солнца. И предупреждаю: это не увеселительная прогулка. Возможно, вы в последний раз так спокойно сидите в креслах под защитой стен и пьете чай. Печати надежно охраняются, и, боюсь, испытания Мертвого Принца совсем не похожи на мое чаепитие. Помните: вы для него – враги. Его задача – не выпустить вас. Поймать. Но если вы заключите договор с Кризалисом, те, кто охраняют печати, не смогут помешать вам открыть их. Так что все зависит от вашей смекалки. Внутренней силы. – Хозяин Гнезда указал на сердце: – А вообще на девяносто девять процентов дело в удаче.
– Значит, если мы пойдем по Стезе, – выдавил Филипп, – мы можем умереть? А если не пойдем, нас убьет Принц?
– Боюсь, так оно и есть. – Мудрец кивнул. – Вам нужно выбрать, как я уже сказал, меньшее из зол: умереть медленно или умереть быстро. Так что…
Чудак потянулся к чашке и отпил чаю с таким видом, будто предложил выбор между кусочком лакрицы и засахаренным орешком.
Все молчали. Лишь огонь потрескивал в камине да мимикры, рассевшиеся по спинкам кресел, тревожно трепетали крылышками.
Франциск посмотрел на Филиппа, но тот, хоть почувствовал взгляд, не повернулся. Младший брат глядел на огонь. На его лице читалась суровая решимость, и от этого по коже Франциска побежали мурашки.
– Допили? – Мудрец, подавшись вперед и надев брякающую шляпу, указал на чашки. – Дайте-ка сюда. Да не перепутайте.
Он аккуратно принял блюдечко из рук Франциска, повернул его чашку по часовой стрелке и заглянул внутрь. Потом устремил на Франца разноцветные глаза, подернутые печалью и задумчивостью.
