За что убили Наталью? (В том, что ее убили, я уже почти не сомневалась.) Ну ладно Бирюков — он слишком много знал и слишком много болтал. Ладно Славик с Лехой. (Господи, как же можно! Леха, такой хороший, такой родной, — и убит!) Но как бы там ни было, они тоже знали немало, кроме того, собирались по-своему распорядиться информацией. Следующей, по логике, должна была стать я. Могла что-то услышать от Бирюкова, еще вероятнее — что-то узнать от того же Лехи!
Скорее всего, я слышала или видела что-то такое, чему не придала значения. Было же, было смутное, неясное ощущение тревоги! Но Наташка!.. При чем здесь Наташка?! Если они, он или она следили за каждым нашим шагом, если подкараулили у подъезда Вадима Петровича и передали в аэропорту отрубленную руку, то они не могли не понимать, что Каюмова влезла в эту историю абсолютно случайно, что она выполняет роль преданного, надежного друга — и не более того?! Но как понимать тогда странное «Это ты?»…
Дверь, или то, что от нее осталось, скрипнула за спиной неожиданно. Я даже не успела испугаться и автоматически села на кровать, опершись рукой о край железной сетки. А на пороге стояла она. И сердце мое, жалобно екнув в последний раз, стремительно провалилось куда-то в живот.
На ней был все тот же свингер. Правда, вместо пестрого платка, мягкий, широкий голубой шарф.
Все те же сапоги, на тонких и острых шпильках. Темные волосы лежали на плечах тяжелыми волнами. Глаза блестели странно и нехорошо.
— Не-ет! — просипела я, сползая на пол и больно обдирая спину. В голове промелькнула шальная, глупая мысль: «Никогда не думала, что смерть придет за мной именно в таком облике!» Отчаянное, последнее: «Кто ее пустил? Почему ей открыли дверь? Где тетя Паша? Где меломанка, в конце концов? Мама! Мамочка!!!»
— Прекратите ломать комедию, вам это не идет, — сухо сказала Ольга, стягивая с руки узкую замшевую перчатку. — Мне хотелось бы узнать, почему вы не выполнили мое поручение, и, естественно, получить обратно неотработанный аванс…
Часть вторая
«БЛАЖЕННЫЙ ДУХ ИЛЬ ОКАЯННЫЙ ДЕМОН…»
В гриль-баре было жарко и темно. На улице просыпалась первая снежная крупа, серый асфальт затянуло рваной белой вуалью. Воздух сделался каким-то прозрачным и звенящим. А здесь медленно крутились на вертеле истекающие соком куриные окорочка, пенилось пиво и в высоких узких бокалах мерцало вино.
Мы с Ольгой сидели за угловым столиком друг напротив друга. Я старалась левым глазом смотреть на нее, а правым осторожно косить в сторону выхода, чтобы при первом же подозрительном движении рвануть вперед, сметая на своем пути стулья и громко взывая о помощи… Господи, да ни за что на свете я бы не вышла из Наташкиной комнаты! Ни за какие коврижки не согласилась бы отцепиться от железной ножки кровати, если бы Ольга еще там, в душной коммуналке, где любопытными тенями бродили тетя Паша с меломанкой, не начала с таким великолепным презрением требовать у меня свои кровные доллары…
