Как только отступают приступы кашля, в минуты короткой передышки из прошлого всплывают забытые видения, лица искажены, но он узнает в них мать, отца, Зойку.
На отце серый, мышиного цвета мундир, он сидит высоко на горе, под ним колченогий стул, он тихо раскачивается, обхватив голову руками, лица не видно. Не надо, сейчас ты упадешь, разобъешъся... Отец зовет посмотреть свою новую квартиру. Идем по старой лестнице обшарпанного дома. Квартира чужая, одна комната, рядом дверь в чулан. Там нет окон и в кучу свалено постельное белье, матрасы, нет кроватей, говорю, как же здесь жить в этом чулане без окон.
...Входная дверь, глубокая ночь, в дверь вставлен новенький замок. Замер, открыть не могу, у меня нет ключа от дома, прислушиваюсь к звукам, но там — тихо. Всплывает черное обугленное лицо матери, вместо глаз пустые впадины, она что-то шепчет, слов нельзя понять, но так горько, так страшно, все внутри горит огнем. Просыпаюсь, лицо от слез мокрое, соленое... Мать меня не узнала, а если и там... не узнает?
...Зойка все время улыбается, красивая, плывет прямо в руки, легкость необычайная... Почему-то короткая стрижка, нежный затылок открыт, она тянется ко мне губами, дразнит, отзывается, задыхается от счастья, горячо, хочется прикоснуться к ее теплой щеке, но лицо Зойки меняется, трансформируется, и уже лезет страшная крючконосая старуха, она громко хохочет, злобно впивается в ухо, слышен хруст. Неужели старуха жрет мое ухо... Потом снова Зойка, она берет в руки крупную алую клубнику, хочет отправить в рот, раздумала, из ягоды медленно тянет за голову мертвую, замороженную крысу...
Что за жуть лезет в глаза, мертвецы, упыри, кровопийцы, неужели перед концом? Не верь, не бойся, как там дальше... воровская бодяга... Как жил, так и подыхать...
Серж всегда был предельно осторожен, даже подозрителен, жизнь научила — никому не доверяй, никому и никогда. По природе своей он давно одиночка, так сподручней, на себя одного надейся и отвечай, меньше будет хлопот. Но с подружкой многое изменилось, жизнь вошла в свои берега, появилась уверенность, надежда, Зойка растворилась в нем, стала его кровной половинкой, незаметной, естественной, как дыхание, лишись его — и конец!
Большая редкость — найти свою женщину, многие мечтают о такой удаче, о таком счастье. Все ее — по нему, размер в размерчик, даже грудь, маленькая, девичья, удобная, как раз ляжет в его ладонь. Бабы с искусственными сиськами вызывали ухмылку — профессионалки, что там подложили, пятый размер силикона.
