Михаил Наумович слыл педантом, утром ровно в восемь выходил из дома, возвращался из конторы в семь вечера. В половине девятого шел на вечерний моцион, хоть проверяй часы. В руках красивая трость с металлическим набалдашником, под сытым горлом бордовая бабочка, черные лаковые туфли, запах дорогих сигарет и крепкого цитрусового одеколона. Лимонно-апельсиновый душный шлейф особенно усиливался в дождь, долго держался в темном подъезде и летел за хозяином тонкой струйкой меж буйно разросшихся диких кустов шиповника, барбариса, клумб с георгинами и мальвами. Одна завистливая бабка Клава с первого этажа вступала с ним в разговор, вернее, пыталась заговорить, но адвокат опускал глаза и начинал буравить носки своих лаковых туфель.
— Наумыч, шел бы ты. смущаешь наших баб своей экзотикой, брызнул бы на голову что попроще, шипру или тройного.
— У меня, Клавдия Фоминична, аллергия на весь советский парфюм,
— вежливо откланивался и шел дальше отрабатывать свой вечерний моцион.
Бабка Клава бормотала что-то ему в спину, можно было смутно догадаться, что именно.
В хорошую погоду Михаил Наумович неспешно обходил по периметру квартала десять кругов, в дождливую раскрывал черный зонтик и курсировал по дворовой аллее, не отклоняясь от намеченного маршрута, с соседями ограничивался сдержанным кивком головы, нигде не задерживался, через час возвращался домой.
Серж изучал обстановку. Решил осмотреться сверху, план был прост — по пожарной лестнице на крышу, потом с конька крыши спрыгнуть на балкон, дверь в комнату всегда открыта. Владик останется во дворе на шухере.
— Надо бы прорепетировать, все детали изучу на месте, — поделился с напарником.
Сентябрь стоял сухой, ветреный, уже рано вечерело. Серж легко вскрыл висячий замок на чердачной лестнице, подтянулся, кошкой запрыгнул на крышу, осторожно прокрался до квартиры адвоката. Тут только понял, какая большая разница между видом с земли и на месте, оценил высоту: метра три, «сталинские» потолки, так просто не спрыгнешь, сломаешь шею, надо придумать снаряжение, крепление. С трудом рассмотрел в вечерней мгле фигуру Владика, тот сидел на лавочке, его светлая куртка бледным пятном выделялась в чернильной темноте. Серж всматривался вниз пустыми глазами, казалось, двор притягивает его безлюдным колодцем, завораживая своей глубиной.
...Все прошло как по нотам. Серж загрузил два мешка старинными иконами, греб все подряд, богатую коллекцию старинных монет, ножей, военных орденов. Все лежало открыто, за картиной нашел встроенный маленький сейф, замок простой. Налички было немного, несколько коробочек с золотыми запонками, часами, два мужских перстня и еще по мелочевке. Неожиданно что-то забеспокоило вора, от сильного волнения сердце сорвалось и подступило к горлу, застыл на месте, все тихо, не слышно лишнего шороха, звука, тихо, но запах. Вдруг слева учуял сильный аромат лимонной корки, опустил руки, знал — адвокат стоит за спиной.
