«Лили Марлен» и другие. Эстрада Третьего рейха [без иллюстраций] | страница 71

Самым известным шлягером Кройдера была песенка «Я хотел бы быть курицей», которая звучала в фильме 1936 года «Счастливчики» («Счастливые дети»). Песни Кройдера ценятся любителями музыки до сих пор. Большинство из них (песен) сложно заподозрить в том, что они возникли во времена Третьего рейха, — они являются слишком ироничными и остроумными. Впрочем, это обстоятельство отнюдь не позволяет приписывать Петеру Кройдеру некий «дух Сопротивления». С одной стороны, его песни получали весьма нелестные отзывы в ведомственном журнале СС «Черный корпус» («Нельзя сказать, что подобные шлягеры являются остроумными»). Но с другой стороны, Франц Йозеф Адльдингер, который предпочитал скрываться за псевдонимом Ардизио, превозносил песни Кройдера. «Веселый фильм студии УФА только выиграл от музыки Петера Кройдера, а фокстрот «Я хотел бы быть курицей» не, только оригинален, но и весьма эффектен». Надо сразу же оговориться, что в судьбе фильма «Счастливчики» и звучавших в нем музыки и песен немаловажную роль сыграл положительный отзыв Йозефа Геббельса. Но при этом сам фильм и его музыкальные темы явно выбивались из ряда кинолент, созданных в Третьем рейхе. «Счастливчики» были комедией, которая была порождением кризиса, охватившего кинематограф в начале 30‑х годов. Успех демонстрируемых в Германии американских фильмов подсказал Геббельсу, что не стоило полностью дистанцироваться от голливудских приемов и образцов. Он задался целью доказать, что немецкая киноиндустрия без еврейских актеров, режиссеров и музыкантов могла конкурировать с американскими фильмами. Появление «Счастливчиков» в кинотеатрах Германии было как раз следствием подобных установок. Это не было закономерным результатом типичной национал-социалистической политики в сфере культуры, а неким отражением реверансов Геббельса в сторону популярной культуры. Как отмечал в своей книге «Министерство иллюзии» американский исследователь Эрик Ренчлер: «Подражая Голливуду, Геббельс надеялся, что способствуя развитию немецкого популярного кино, он сможет загримировать облик власти».

Возрождение в культурной жизни Германии «достойного уважения» к шлягеру, который должен был быть частью народной музыки, стало одной из важнейших задач эстрадных музыкантов Третьего рейха. Возвышение шлягера от уровня «глупости» и «виршей» до уровня искусства приобретало политическое звучание. Об этом говорит хотя бы тот факт, что Фриц Штеге пытался дать историческое обоснование культуре шлягера. Сразу же отметим, что исторические обоснования в Третьем рейхе делались только для исключительно важных вещей. В феврале 1937 года «Популярная музыка» опубликовала статью, в которой сама культура шлягеров выводилась из глубокого прошлого: шуточных немецких песен XVII века, борьбы церкви против народной музыки, вокальных номеров XVIII века. При этом подчеркивалось, что шлягер в его ранних проявлениях всегда был тесно связан с народными обычаями и национальной культурой. «Грехопадение» шлягера произошло уже после Первой мировой войны. Буквально за несколько лет шлягер как разновидность «народной музыки» оказался лишен «душевного отношения». Именно это «душевное отношение» и надлежало восстановить эстрадным музыкантам Третьего рейха.