К тому времени как они добрались до последнего слова, голоса отдавались эхом и разбивались о стены, радостно, решительно, доверчиво. Энергия комнаты проникала в нее, даря тепло, которое распространялось на всех служащих Церкви. Чувствительность к подобным вещам - основной индикатор таланта.
- Слышал о Санфордах, - прошептал кто-то. - Не повезло, да?
Она обернулась, смотря прямо в ухмыляющееся лицо Агни Дойла. Возможно, он бы не скалился так бодро, если бы она хорошенько ударила его, но место неподходящее. Дойл доставил ей уже достаточно проблем. Ей не следовала начинать драку с ним посреди зала.
- Эй, подожди. Я просто хотел извиниться, Кесс. Утром услышал, что ты провела настоящий спиритический сеанс, и подумал…
- И решил узнать историю целиком, чтобы сплетни пустить? - сказала она, когда люди покинули зал. Как правило, службы в Церкви были короткими. Им и не нужно было быть долгими. Наибольшую часть важной информации можно считать с идентификационной карты, чтобы доказать присутствие на службе, доказать верность; приход на службы не был принудительным, но все знали что те, кто приходил, имел больше шансов получить хорошую работу, отдать детей в лучшую школу. Преимущества, которые предоставляла Церковь, всегда доставались сначала тем, кто был ей целиком верен. Пожертвований не было, да их и не просили, в отличие от прежних религий. Церковь защищала людей, и люди платили налоги Церкви. Без посредников, без придирок, как деньги с налогов были потрачены. Деньги расходовались согласно желаниям Церкви, и если людям это не нравилось, в Городе Вечной Истины поджидали полчища зловредных призраков, стремящихся снова возродиться и убивать, если Церковь решит их освободить.
Кроме того, Кара была настоящим действием. Никто не хотел ее пропустить, и нужно было посещать службы, если хочешь получить допуск.
- Это нечестно. Просто потому что...
- Знаешь что нечестно, Дойл? Что благодаря тебе, половина людей, с которыми я работаю, думают, что я шлюха, вот что нечестно. Не попадайся мне больше. - Просто мысль о том, что люди о ней говорили и знают о ней что-то, заставляли ее кривиться.
- Я никому не говорил, - он схватил ее за руку, но тут же отпустил, словно ее кожа обжигала. – Я лишь знаю, что кто-то разнюхал об этом.
- Точно. Конечно. Все шпионы прячутся в твоей спальне.
- Зачем мне рассказывать кому-то? Знаешь, ты не единственная за кем присматривают. Наверное, кто-то, - он осмотрел пустую комнату и понизил голос, - кто-то подслушал нас.
