, как событие, в котором проходит историческое бытие человека.
Если Ницше говорит о нигилизме как «психологическом состоянии», то при прояснении существа нигилизма он будет двигаться также в «психологических» понятиях и говорить на языке «психологии». Это не случайно и потому вовсе не какой-то внешний способ самоизъяснения. Все равно мы должны изнутри такого языка слышать более существенное содержание, потому что тут подразумевается «космос», сущее в целом.
Происхождение нигилизма. Три его формы
Ницше называет в трех первых абзацах § 12 А три условия, при которых наступает нигилизм. Спрашивая об этих условиях, он пытается вывести на свет происхождение нигилизма. Происхождение означает здесь не только «откуда», но и «как», род и способ, каким нигилизм становится и есть. «Происхождение» никоим образом не означает исторически вычисляемое задним числом возникновение. Вопрос Ницше о «происхождении» нигилизма, будучи вопросом о его «причине», есть не что иное, как вопрос о его существе.
Нигилизм есть процесс обесценки прежних верховных ценностей. Когда эти верховные, впервые придающие ценность всему сущему ценности обесцениваются, лишается ценности и опирающееся на них сущее. Возникает ощущение неценности, ничтожества всего. Нигилизм как падение космологических ценностей есть таким образом одновременно приход нигилизма как ощущения неценности всего, как «психологического состояния». При каких условиях возникает это состояние? Нигилизм «должен наступить», во-первых, «когда мы искали во всем происходящем “смысл”, которого там нет». Предусловием для нигилизма тем самым оказывается то, что мы ищем «смысл» «во всем происходящем», т. е. в сущем в целом. Что понимает Ницше под «смыслом»? От ответа на этот вопрос зависит понимание существа нигилизма, поскольку Ницше часто приравнивает его к господству «бессмысленности» (ср. § 11). «Смысл» означает то же, что ценность, потому что вместо «бессмысленности» Ницше говорит также «обесцененность». Тем не менее не хватает удовлетворительного определения существа «смысла». «Смысл» – можно было бы считать – понимает всякий. В черте обыденной мысли и приблизительных представлений это отвечает действительности. Поскольку мы, однако, наведены на то, что человек во всем происходящем ищет какой-то «смысл», и коль скоро Ницше указывает на то, что эти поиски «смысла» кончаются разочарованием, то уже нельзя обойти вопрос, на каком основании и ради чего человек ищет смысл, почему он не может принять вероятное здесь разочарование как нечто безразличное, наоборот, сам из-за него затронут и угрожаем, даже сотрясаем в своем положении в мире.
