Наверное, я должна остаться и посмотреть, что произойдет дальше.
Меньше чем через час мы были в Балтиморе. Мама ездила по улицам с уверенностью бывшего жителя. Она ходила здесь в школу — женский Колледж Нотр Дам. Она познакомилась с папой на смешанной вечеринке, на танцах, куда приглашались учащиеся из других близлежащих привилегированных школ. Папа был из Коннектикута и ходил в колледж при университете Джона Хопкинса; он пришел на вечеринку со своим кузеном, который был курсантом в военно-морской академии в Аннаполисе. Всё остальное, как они всегда говорят, уже история.
Я предположила, что мы отправимся прямиком в больницу, но у мамы были на уме другие развлечения. Наша первая остановка была у магазина МакКоли — самый старый канцелярский магазин в Балтиморе, как объяснила нам мама. Внутри было темно и полным полно самой разнообразной бумажной продукции. Мы подошли к прилавку в глубине магазина, где пожилой мужчина оторвался от работы и посмотрел на нас.
У мамы на лице растянулась сияющая улыбка.
— Мистер Перкинс. Вы до сих пор здесь. — Я всегда удивлялась, насколько музыкальным становился её голос, когда она старалась быть очаровательной.
— Неужели это мисс МакГиннесс?
— Боже мой. Вы абсолютно правы! Ну и память у вас.
— Мужчина никогда не забудет такую хорошенькую девушку, как вы.
— В моем возрасте такая лесть только подстегивает. — Она прикоснулась к его руку. Она флиртовала с пожилым джентльменом. Бррр.
— Есть что-то, чем я могу помочь сегодня?
— Я надеялась, что вы сможете помочь, потому что я в отчаянии, — начала мама. Затем она вывалила на него всю свою историю: как нам неожиданно пришлось приехать сюда из Сиэтла на похороны её матери и что ей пришлось отказаться от празднования моего Дня Рождения, но теперь «сенатор Хэтэуэй» пообещал помочь ей организовать всё здесь, что было «невероятной удачей», но всё происходит «в невероятной спешке», в следующие выходные, может ли он сделать всё так быстро?
— Хммм, — осторожно пробормотал мистер Перкинс. — А о чем конкретно идет речь?
— Пригласительные, достаточно много, с пометкой о необходимости письменного ответа. Было бы идеально, если они будут темно-синего цвета с золотой надписью. Тисненой. Скажем, двести пятьдесят штук?
Двести пятьдесят? Мысленно повторила я.
— У вас есть текст?
Мама показала ему страницу из записной книжки с кожаной обложкой.
— Очень мило, — прокомментировал он. Он сжал губы, пока обдумывал решение. Мама ждала затаив дыхание. — Хорошо, — сказал он. — Для вас и сенатора.
