Пауза.
Т у м а н о в а (вытирает глаза). Где вы живете?
В е р а А н д р е е в н а. Там же.
Т у м а н о в а. Одна?
В е р а А н д р е е в н а. Одна и не одна. Он все годы со мной — моя кровинка. Сказала ты: сорок Вячеславу. А моему… (Кивнула на Савченко.) Гляжу я часто на Валентину. Думаю: его женой могла быть. На Тоню гляжу. Такую внучку могла иметь. Это я представляю. А его представить мужчиной не могу. Как было ему восемнадцать, так и осталось.
Т у м а н о в а. А вы все работаете? Почему не на пенсии?
В е р а А н д р е е в н а. А ты на пенсии?
Т у м а н о в а. Да.
В е р а А н д р е е в н а. И не представляешь нигде?
Т у м а н о в а. Выступаю. Изредка.
В е р а А н д р е е в н а. Зачем?
Т у м а н о в а. Скучно. Без людей-то.
В е р а А н д р е е в н а. И я не могу без людей. Сейчас работать хорошо. Телеграммы больше радостные. Внучка родилась, сын женился. Бывают и тяжелые… Так ведь не Тоне носить. От них на сердце зарубки остаются. Обидно только: некоторые плачут, а деньги суют. Свинцовые деньги. А спорить с человеком нельзя, ежели он в таком состоянии… Живу, не жалуюсь. Другие в моих годах хворые, лежат больше. А я не хвораю. Хожу. А может, оттого и не хвораю, что хожу.
Заработал аппарат.
Т о н я. Что они там! Знают ведь: окончилась у нас работа. (Подошла к аппарату.) Спрашивает… Срочную…
С а в ч е н к о. Прими.
Т о н я (читает ленту). Со Шпицбергена. «Свердлова семь. Чивилихиной Светлане. Люблю! Люблю! Люблю! Андрей». Все с восклицательными знаками. Могла бы до завтра потерпеть эта Светлана.
В е р а А н д р е е в н а. Кабы разлюбил — другое дело. А то ведь любит. Давай, снесу. Пусть ей сны добрые приснятся.
Тоня стоит в нерешительности. Савченко кивнула.
Тоня передала телеграмму Вере Андреевне.
(Тумановой.) Увидимся до твоего отъезда?
Т у м а н о в а. Конечно.
В е р а А н д р е е в н а. Может, и просьбу исполнишь?
Т у м а н о в а. Любую!
В е р а А н д р е е в н а. Была я в пятидесятом. На том месте. Старика повстречала. «Не найти тебе. Многие матери приезжали. Тысячи наших солдат на этой земле захоронены. Что ни холм — братская могила». Положила я на один холмик веточку… Он пихту нашу любил…
Т у м а н о в а. Это почти невозможно отыскать… Но я постараюсь…
В е р а А н д р е е в н а. Не о том прошу. Молва идет: доброе дело задумали ленинградцы. Памятник построить, какого еще не было на земле. Деньги среди народа собирают. Правда это?
Т у м а н о в а. Да.
В е р а А н д р е е в н а. Скопила я кое-что за эти годы. Передам тебе. А ты тем людям отдай. Ежели не будут на памятнике имен писать — так тому и быть. А будут — пусть напишут: Петров Степан Кузьмич. Года рождения тысяча девятьсот двадцать четвертого. Марта месяца. А месяц и год его гибели в похоронке указаны.
