Я был доволен. Если уж Дураченко, которого я считал увальнем, по-серьезному относился к своим будущим обязанностям, то о других и говорить нечего. Интерес к медицине у моих санитаров возрастал с каждым занятием.
Но теперь уж до самого Днепра занятий не будет. Семь километров, которые отделяли нас от него, даже если не спешить, займут не больше двух часов ходу.
Сплошной стеной надвигалась на нас нескончаемая артиллерийская дуэль, в которой участвовали десятки, а может быть, сотни — иди разбери, сколько их там, — орудий.
Постепенно в этом грохоте я стал различать какую-то систему и порядок. Одни пушки били где-то совсем близко. До меня не сразу дошло, что это наши батареи, обстреливавшие с левого берега немецкие позиции по ту сторону реки. Другие орудия гремели уже подальше. Это вели огонь, видимо, пушки на правом берегу.
Время от времени мое внимание привлекал какой-то странный — протяжный и нутряной — визг.
— Что это? — спросил я старшину. — Тезка мой!
— Какой тезка? — не понял я.
— А «ванюша»! Немецкий шестиствольный миномет, — коротко объяснил он.
Я давно понял, что на войне он как рыба в воде. Прошел все: и отступление, и наступление, и госпитали. В санитарный взвод попал после ранения: собрался, по его словам, «чуток передохнуть»…
Что ж, может быть, и в самом деле по сравнению с передовой пребывание на переправе будет отдыхом? Ему лучше знать.
— Товарищу лейтенанте!
Это окликнул меня один из троицы, отличившейся по части выпивона. Если бывший учитель после истории с Панько незаметно стушевался и шагал в хвосте взвода, то эти трое, наоборот, старались держаться в авангарде. То ли хотели показать мне, что уже протрезвели, то ли Днепр притягивал. Только сейчас я запомнил их фамилии — Задонский, Коваленков и Чепаль. Почти Чапай. Постепенно я обнаружил, что они не так уж и похожи. И усы, и овал лица, и глаза — все у них разное. Даже ростом, что меня больше всего удивило, они не одинаковы. Задонский чуть ли не на полголовы выше. Он-то и окликнул меня.
— Чего вам? — грубовато спросил я, помня об их утренней провинности.
— Тут блызесенько баштан е…
— Какой еще баштан?
— Ну бахча з кавунами! Така овоч чи фрукт!
— Да я знаю, что такое кавун!
— Ну ясно — знаете, — поддакнул он и осторожно предложил: — Може, мы з хлопцами сходимо, наберемо?
— Чтоб потом меня под суд отдали?
— Та не виддадуть! Це колышний колгоспный баштан!
— Колхозный? Еще чище!
— Эх, товарищу лейтенанте! Таки кавуны пропадають!..
