– А что наша милиция? – делилась она тогда с Марианной, – о маньяке и речь не шла. Колю тогда забрали, дурочка сделали из него, хотели, чтобы он признался, что убил мою доченьку, да закопал где-то. Потом отпустили, когда я Москвой пригрозила. Убила бы их всех. Мне как муж твой, Семён рассказал, через что ты прошла, да когда я тебя увидела тогда, на операционном столе, и потом всю перевязанную, в инвалидной коляске, в душе такой огонь загорелся. Думала, сгорю вся. Это месть за тебя во мне так клокотала. Представь, что со мной было, когда я узнала, что дочь пропала. Ненависть такая охватила меня. Да и сейчас как только подумаю об этом, убила бы и тех, кто над тобой поиздевался, да узнать бы кто дочери меня лишил никто, и ничто меня бы не остановило от мести. А почему ты теперь Анной стала?
Услышав подробности жестокого плана, пожилая уже женщина, воспрянула духом.
– Правильно ты решила, превратить их лица в то, что они тогда сотворили с твоим. Я с тобой. Знай на меня и на Коленьку можно положиться. Ему не обязательно всё рассказывать, но исполнитель он хороший. Только, ты же знаешь, со странностями он мужичок. Был немного не в себе еще, когда с моей Людочкой жил, а после того, как поиздевались с ним на допросах, что-то замолчал, с чудинкой стал. Но ты его не бойся, он тихий. Бывает правда, что-то с ним происходит, посмотрит на меня так, знаешь, самой страшно становится. Но, видно, у него где-то женщина есть, потому, что пропадёт дня на три, на четыре, а потом вернётся, довольный, добрый такой. Я понимаю, ему конечно, женщина нужна. Куда без этого, поэтому не обижаюсь.
– А почему он с вами остался?
– Так он один. Мать давно померла. Ему и деться некуда было после всего этого, так я его и оставила вместо сына. Да и мне легче, в доме без мужчины тяжело. Домик наш уже не новый. То там подлатать, то там прибить. Так и живём. Он на своей половине дома, а я на своей. Тяжело Марианночка, душа не перестаёт болеть.
Договорившись с Никитичной о своём возвращении в конце лета, уже в качестве новой хозяйки усадьбы по имени Анна Двигубская, Марианна вернулась в Москву.
***
Андрей очнулся от того, что кто-то кричал. Мужской незнакомый голос нещадно изрыгал потоки крепкого русского мата. Он попытался приподнять голову от подушки, но она, словно каменная вернулась в прежнее положение. Пошевелил руками, но с ужасом понял, что его запястья прикованы к кровати.
– Это что, дурной сон? Где я? – подумал он, – эй, что за хрень? – попытался крикнуть Андрей, но из пересохшего горла, послышалось только какое-то подобие слов.
