Пока Марта размышляла, кутаясь в густую ароматную пену, Настя набрала номер телефона Эммы.
– Эмма Людмила Ивановна решила через суд вернуть себе часть комнаты, которая принадлежит Марте по наследству от отца.
– Ничего не знаю, комната уже на мне. У неё ничего не выйдет, – ответила ей раздражённая Эмма.
– Ещё как выйдет! В своё время тебе, афирюга, не удалось бы провернуть эту афёру. Ещё не прошло полгода, а она, на тебе, близкая родственница нашлась. Наследница первой очереди! Спишь спокойно?
– А чего это я должна бессонницей мучиться?
– А того. Наверное, и киллера нашла, чтобы мужа недотёпу с дороги убрать?
– Ты чего мелешь?
– Воспользовалась нестабильностью в стране? С бандитами связалась?
– Какие бандиты, я всё по закону сделала!
– Да, знаю я ваши бандитские законы. Разбить семью, мужа удавить, а имуществом бедной девчонки завладеть!
– Ты с ума сошла! – кричала в трубку напуганная Эмма.
– Всё! Со мной у тебя такой номер не пройдёт. Я сама кого захочу нанять могу. Поняла? Марта вправе вступить в права наследования. А ты ещё отсчитаешь им купюры за судебные издержки и моральный ущерб.
– Это как?
– Вот так, а вступит Марта в права наследования и прощай твои квартиранты.
– Это как? Ага! И ты тогда вылетишь с комнаты!
– Не угадала, я тогда буду снимать площадь у Марты на её метрах. И тогда держись. Я создам тебе уют. Поняла? И вообще, я по любому останусь в квартире и не дам тебе наживаться на порядочных, доверчивых людях.
– Такая благородная? Да? Ладно, чего ты хочешь?
– Выплати Марте денежную компенсацию за её метры и вопрос будет решён.
– Мне надо подумать.
– И думать нечего, комнату оценили, нотариус есть. Всё сделаем быстро и качественно. Завтра жду от тебя положительный ответ, а нет, смотри, я своё слово сдержу,
– Настя отключила мобильный телефон, – думаю, ответ будет положительный. И если так, на первое время денег хватит, а потом я придумаю, что делать дальше.
Утром Марта проснулась и, улыбаясь, подошла к окну. Раскрыв плотные шторы, прятавшие от глаз белые ночи, она присела на пуфик рядом со старинным трельяжем.
– Свет мой, зеркальце скажи, – Марта недовольно смотрела на своё отражение, – да, а смотреть-то не на что. Что за нос? А губы? А брови? Это не брови, а бровищи, – бормотала она себе под нос, – и что можно из всего из этого сделать?
В приоткрытой двери комнаты Марты показалась ещё заспанная, в накинутом пеньюаре Настя.
– И чем ты недовольна, красавица? Вполне приличная мордашка. Только ты не умеешь пользоваться тем, чем тебя Господь наградил. Марш умываться, я пошла кофе заваривать.
