— В другом мире? — заинтересованно спросила она развернув голову на сто восемьдесят градусов.
— Да… — слабо ответил брюнет, но уже радуясь, что смог остановить чертовку, — в загробном.
— Пока, Айзек, — сердито цокнула языком шатенка громко хлопнув дверью.
Свобода — слово птица, она может взять и попросту раствориться. Каждый из нас хочет быть свободным, но понимаем ли мы, что означает свобода? И нужна ли она нам? Это слово так манит, ведь восхваляется многими поэтами, о ней снимают кино, о ней говорят и воспринимают уже как нечто живое, что должно быть у каждого, как котёнок или щенок, как мама или папа, то есть свобода — врожденная способность, умение человека взмахнуть крыльями и оторваться от земли, но ведь это вовсе не так. Мы сами приковали себя цепями и стали рабами общества. Люди задолго до рождения той же самой Ханны Джеймс разделились на касты. Бедняки, знать, духовенство, казачество. Сейчас же они прошли эволюцию или же наоборот деградацию? Мы сами приковываем себя к земле подчиняясь нынешним «клише», мы сами подчиняем к себе людей, как та же самая Ханна, да они и не против, потому что сейчас это и является свободой.
И Ханна Джеймс идёт за долгожданной свободой. Она ждёт встречи с таинственным незнакомцем, который обещал изменить её жизнь в лучшую сторону. Верить первому попавшемуся человеку в старой рясе, который попросту назвал твоё имя и пару фактов из твоей жизни, которые помимо тебя и родственников не знает никто мягко говоря странно. Он мог следить за тобой или же просто был очень наблюдательным человеком, но вряд ли провидцем, однако в это и заключается вера. Ты веришь не каким то определенным фактам, тебе не нужно ничего доказывать, ты просто веришь, потому что так чувствуешь.
Но незнакомец оказался очень непунктуальным человеком или же лжецом. Ханна понимала лишь половину из того, что он ей толковал при их первой встрече, когда она залезла в его же дом, чтобы ограбить и посчитала сумасшедшим, и сейчас считает его таковым, но ноги сами привели к назначенному месту в назначенное время и сейчас она стоит на пристани и смотрит куда-то вдаль. Может она и сама не далеко ушла от старика и в свои семнадцать уже тронулась умом?
— Ты сделал правильный выбор, Ханна, — девушка тут же оборачивается на голос, который прозвучал за спиной.
Перед ней стоит тот самый старик, в старой, красной рясе, а на голову его надет капюшон, что скрывает лицо.
Он немного пошерудив в кармане достает от туда бордовый мешочек перевязанный золотой нитью и подает недоверчивой шатенке.
