— Это уже сделано. Группа АВ.
— К сожалению, никому не пришло в голову проверить кровь месье Мориса, пока еще была возможность. Разве что судебный медик…
— Да. Вероятно, он об этом подумал… Вы получили его рапорт?
— Он не указывает группу крови.
Блоха смотрел на комиссара так, словно не мог поверить в то, что с ним произошло. Но почему он до сих пор был так напряжен? Чего еще он боялся?
Мегрэ встал и открыл дверь в кабинет инспекторов.
— Жанвье, попробуй поскорее связаться с судебным медиком… Спроси у него от моего имени, проверил ли он кровь Марсиа. Если нет, то пусть скажет, куда делась его одежда.
Два десятка инспекторов выстукивали на машинках рапорты, и среди них очень прямо сидел Луи со шляпой на коленях.
Вернувшись к себе в кабинет, комиссар обратился к Блохе:
— Так… Который теперь час?.. Четыре… Возможно, мы еще застанем дома твою подружку.
И в самом деле, на другом конце провода он услышал голос Бланш Пигу.
— Это ты, Жюстен?
— Нет… У телефона комиссар Мегрэ…
— У вас есть новости?
— Он сидит в моем кабинете…
— Он сам к вам явился?
— Нет… Пришлось поискать…
— А где он был?
— На Монмартре, как я и ожидал…
— Вы арестовали…
— Братьев Мори… Нет… Не все сразу… Передаю трубку Жюстену.
Он сделал Блохе знак подойти к телефону.
— Алло? Это ты?..
Он чувствовал себя неловко, был взволнован.
— Еще не знаю… Я здесь не больше четверти часа, и мне еще не задали ни одного вопроса… Да, я чувствую себя хорошо… Нет… Я не знаю, когда вернусь… Пока…
— Вам не придется больше долго его ждать, — сказал Мегрэ, беря трубку. — Во всяком случае, теперь можете не волноваться…
Закончив разговор, он медленно закурил трубку, внимательно глядя на Жюстена Кроттона. Он не понимал, почему Блоха по-прежнему проявляет нервозность.
— Ты всегда так дрожишь?
— Нет.
— А чего ты боишься здесь, в моем кабинете? Меня?
— Может быть…
— Почему?
— Потому что вы наводите на меня трепет… Все, что относится к полиции, наводит на меня трепет…
— И однако напоследок ты отправился искать убежище у бывшего бригадира полиции…
— Для меня бригадир Коласон не настоящий полицейский. Я знал его, когда мне еще не было шестнадцати. Только благодаря ему меня не сажали за бродяжничество…
— Тогда как я?..
— Вы такой важный…
— Откуда ты узнал, что Лина была любовницей Манюэля?
— Это знали во всех заведениях квартала.
— А месье Морис три года ничего не подозревал.
— Как будто…
— Ты уверен?
— Тот, кого это непосредственно касается, всегда остается в неведении, не так ли? Месье Морис был человек богатый, влиятельный. Полагаю, что никто бы не осмелился сказать ему прямо в глаза: «Ваша жена изменяет вам с одним из ваших друзей».
