Глаза Брии расширились на долю дюйма, и цитрусовые нотки запаха распространились в пространстве между ними. Она кратко кивнула, и упрямо сжала челюсти.
— И ты будешь питаться только от меня.
Дженнер не ожидал, что она ответит на его приказ своим. Она не знала, какую опасную сделку заключила. Его захлестнула темная, голодная и жадная потребность. Он должен питаться кем угодно, кроме нее, кем угодно. Губы Дженнера выступили против его лучшего суждения:
— Идет.
Несмотря на опасность для них обоих, он знал, что никогда не сможет испить кровь любого другого после того, как попробовал ее. Его большой палец кружил по мягкой коже на тыльной стороне запястья, где ее пульс чеканил устойчивый ритм. Расстроенный рык, собрался в груди, и он отпустил ее, прежде чем подняться с кровати.
— Куда ты направляешься?
Дженнер повернулся к ней спиной. Если он останется еще на секунду, то разорвет больше, чем ее горло.
— Я слишком долго отсутствовал, и мне нужно поговорить с Михаилом. — Он остановился, положив руку на дверную ручку. Он должен предложить ей что-нибудь? Черт, он понятия не имел. — Я останусь рядом. На случай, если тебе снова нужно будет покормиться. — Он хотел сказать что-то еще. Что-то большее. Однако Дженнер не умел подбирать слова. Насилие было его сильной стороной. Разрушение — единственным талантом. — Найди меня, если понадоблюсь. — Он вышел и закрыл за собой дверь.
Он стоял в коридоре, его пальцы так плотно сжимали дверную ручку, что он был удивлен, что та не сломалась. Запах Брии кружился в его голове, кожа на его запястье все еще покалывала от влажного тепла ее рта. Контакт был таким невинным, но Дженнер чувствовал его каждым сантиметром своего тела. Она хотела его. Ее ноги раздвинулись, как только он устроился между ее бедер. Он мог легко взять ее. Трахать ее, пока, обессилив, не рухнул бы на нее и насытил похоть, которая сжигала его, как огонь.
Дженнер не стал дважды раздумывать о том, чтобы взять ее, если бы его душа все еще была свободна от тела. Он бы драл ее, как животное, которым он был, если бы она была любой другой женщиной. Несмотря на ее невиновность, Дженнер никогда не видел более соблазнительной женщины. Может, это из-за той невинности. Его манили ее большие глаза и мягкий ротик. Мягкость ее кожи молила, чтобы ее коснулись. Испачкали. Даже сейчас Дженнер решал, развернуться ли и вернуться туда, чтобы сорвать одежду с тела. Он хотел, чтобы она обнажилась перед ним. Он хотел кусать ее снова и снова. Боги. Клэр думала, что кормление поможет успокоить его? Вместо этого он чувствовал себя менее контролируемым, чем когда-либо.
