Я послушал, нет ли в здании других звуков, затем вернулся туда, где на диване лежал Тон. Сейчас он открыл глаза. Он взглянул на меня своими расширенными зрачками.
- Им нужна была информация,- произнес он тихим вялым голосом.- Я молчал. Я уже давно очнулся.
Я все еще держал в руке пистолет. Когда Тон увидел, куда он направлен, то понял, что сейчас должно произойти.
- Я представляю угрозу, да? - сказал он, пытаясь сесть.- Я себя не контролирую.
- Мы должны заботиться о своей безопасности,- произнес я твердо.
- Конечно.- Он смотрел неподвижным стеклянным взглядом прямо мне в лицо.
Застрели меня, Клейн. Давай. И я стану свободен, буду вечно парить в голубом пространстве. Я прицелился. Вдруг лицо Тона искривилось в усмешке.
- Бекматовская шестерка!
Выстрел прозвучал неожиданно громко. Пуля проделала аккуратное отверстие в лице и вырвала кусок из затылка. Тон дернулся. Он умер, даже не успев почувствовать выстрела. Я быстро прошел по остальным помещениям, убедился, что там никого нет, и спустился к отделению. Я все думал, расслышал ли Бек, наблюдая за происходящим по телевизору, последние слова Тона.
Планета Земля вращается, освещенная ярким светом. От его яркости атмосфера ее светится. На этой планете страна Реатт - словно один огромный переливающийся самоцвет, словно огромная чаша, полная зеленой травы и дурманящих ароматов, идущих от раскидистых деревьев.
Иногда я выглядываю из своей башни и смотрю на небо, расцвеченное яркими красками утренней или вечерней зари. Хотя все это мне чуждо, я вижу, что это красиво.
Прошло девять лет с тех пор, как мы пришли сквозь ворота с Каллибола. Девять лет, в течение которых мы, хозяева Реатта, сидим, затаившись в своих глухих башнях, редко видим друг друга и редко показываемся местным жителям. Реатт слушается наших команд, потому что мы его таким устроили. Миллионы реаттцев работают на Мераме в цехах ротроксов или как домашние рабы. Здесь, на Земле, они трудятся на заводах, медленно, но уверенно выпускающих вооружение, которого хватит на целую армию. Мышцами и нервами нового порядка в Реатте стала военизированная элита, которая никогда не знала «голубого пространства».
Мы обучали ее лично. У ее представителей есть твердость, даже жестокость, и они благоговеют перед людьми с Каллибола, благодаря которым и произошли все эти изменения.
Ротроксы все еще оставались в Реатте, они вышагивали со своей обычной надменностью, иногда вооруженные своим традиционным мечущим расплавленный металл копьем, но чаще - с автоматами и пистолетами, которые мы им дали. Реаттская элита ротроксов уважала, но ими не восхищалась.
