Летом следующего года мы вплотную занялись реставрацией местного ряда Преображенской церкви. Потребовалось несколько месяцев для укрепления почти всех семнадцати икон. Бригады реставраторов стали приезжать в Кижи каждую осень, когда окончен бурный туристический сезон и можно спокойно заниматься восстановлением древних памятников. Вопрос о полном комплексе реставрационных работ, включающем и расчистку икон Преображенского храма, давно обсуждался специалистами. Время до неузнаваемости изменило подлинное лицо авторской живописи уникального иконостаса. Темные пленки лака, следы грязи и копоти скрывали краски старых икон, делали неразличимыми линии рисунка: отдельные детали и целые сюжеты были погребены под слоями поздних записей и прописей.
Состоялось много споров и дискуссий, прежде чем реставраторы сделали пробные расчистки на кижских иконах. Предположения о необходимости раскрытия живописи местного ряда церкви Преображения оправдались в первый же рабочий день. Компресс, растворивший прочную запись на иконе «Богоматерь Тихвинская», рассеял сомнения о художественных достоинствах памятника. В протоколах не раз писали, что икона эта смотрится инородным пятном в иконостасе и нужно ее убрать в запасник. А после окончательной расчистки поздних наслоений и олифы открылась северная живопись, видимо, современная постройка храма. В реставрированном виде «Богоматерь Тихвинская» — важнейшее звено местного ряда Преображенской церкви.
Работы по реставрации древних произведений изобразительного искусства в Кижах продолжаются по сей день. Результаты их обнадеживают. Местный ряд центрального собора целиком восстановлен. Раскрыты редкие иконы XVI века в церкви Лазаря Муромского; на очереди — иконостас часовни Михаила Архангела. Через несколько лет Кижи будут славиться не только как хранилище архитектурных диковин, но и как музей северной живописи.
Служебные поездки в Кижи стали для меня насущной необходимостью. Здесь пройден полный курс реставрационных наук, на практике применены навыки, полученные в мастерской. Работая с кижскими иконами на месте их создания, я полюбил Заонежье, узнал прекрасных людей, живущих в окрестностях Кижей. Многие грани северной живописи удалось рассмотреть благодаря знакомству с укладом жизни обитателей северного края. Традиции сохраняются в Заонежье бережно и неуклонно. Во время разговоров с крестьянами прибрежных сел я нередко ловил себя на мысли о том, что ведь это их предки строили здешние соборы, писали иконы, резали по дереву. И были они такие же скромные, трудолюбивые, как мои сегодняшние заонежские друзья и собеседники. Чтобы понять древнее искусство озерного края, необходимо пожить на севере, познать интересный мир северного человека. Без этого условия закрыт доступ к самой душе местного творчества.
