Запасники Петрозаводского музея пополнялись «не по дням, а по часам». После каждой экспедиции заводилась новая графа в картотеке отдела хранения. К шедеврам из Пяльмы прибавились иконы, найденные в храмах и часовнях Пелкуллы, Вегоруксы, Типиниц, Туксы, Новинки, Паданского Погоста. С какой любовью произносили мы названия селений, сохранивших до наших дней памятники северной живописи. Даже сейчас, путешествуя по Карелии, я бесконечно радуюсь, когда встречаю на дороге надпись с указанием знакомого села или деревни. Деревня Новинка — отсюда великолепный житийный Никола; Кефтеницы дали «Чудо Георгия о змие», и на нем мне довелось проводить реставрационные работы; из Суйсарь на остров привезено изумительное «Преображение»... Нет наименования на карте Карелии, хотя бы в какой-то мере не связанного с открытием произведений древнего изобразительного искусства. Карельский край бесконечно богат живописными сокровищами. Собрание республиканского музея по сей день продолжает пополняться новыми и новыми памятниками, которые разыскивают участники экспедиций.
Художественная галерея Петрозаводска за несколько лет превратилась в крупный центр по исследованию древнерусской живописи. Все лучшее, что было рождено талантом и умением местных художников, сконцентрировано в петрозаводском древлехранилище. Перевоз «кижской коллекции» из дома Ошевнева в Петрозаводск окончательно утвердил за музеем почетное право на сохранение единственного в своем роде живописного наследия старых северных мастеров.
* * *
«Деисусный чин». XVIII век. 38х152 см. Происходит из деревни Колгостров Кондопожского района Карельской АССР. Вывезена экспедицией Музея изобразительных искусств Карельской АССР в 1961 году (руководитель — Г. Жаренков). Раскрыта в Карельском музее изобразительных искусств в 1963 году. Реставратор — С. Ямщиков». Так скупые строчки каталога выставки «Живопись древней Карелии» описывают один из ста экспонированных памятников. Ничем не примечательная икона стоит в самом конце списка и даже не удостоена чести быть воспроизведенной среди репродукций каталога. Отношение составителей описания к «Деисусному чину» из Колгострова оправдано, ибо на выставке он занимал скромное, промежуточное место и не составлял конкуренции блистательным творениям северных живописцев высшего ранга. Давая пояснения посетителям, я не смел задерживать их внимание на рядовом образчике иконописи, какие десятками встречаются в провинциальных музеях. Лишь близкие друзья и коллеги знали, как дорога мне эта доска с неброской, приглушенной красочной гаммой. Именно с колгостровской иконы началась для меня реставрация карельских находок.
