Декрет появился весьма своевременно. Во что обошлись России действия хотя бы одного Рябушинского, промышленного магната и бывшего председателя Государственной думы! Отправляясь в эмиграцию, этот крупный коллекционер вывез за рубеж бесценное собрание старинных русских икон. Возможно, он полагал, что спасает иконы от «варваров». Возможно, однако, что подобно иным состоятельным людям он просто спасал свою собственность.
Совет Народных Комиссаров молодой республики предпринял энергичные меры, чтобы раз и навсегда прекратить разграбление и нелепую гибель уникальных памятников национальной культуры. Вслед за изданием упомянутого декрета начали работать Центральные государственные реставрационные мастерские. Были срочно организованы солидные научные экспедиции с широкими полномочиями. Советская власть убедительно просила служителей культа не чинить препятствий историкам и художникам, дать им возможность осматривать и реставрировать те художественные ценности, которые находились в распоряжении церкви.
Дело пошло успешно. Его возглавил академик Игорь Грабарь, художественный директор Третьяковской галереи, отличный знаток и блестящий организатор.
Ни в рублях, ни в долларах и ни в какой другой валюте я не берусь оценить первые же результаты деятельности Грабаря и его сотрудников. В каталоге к отчетной выставке 1927 года они деловито писали: «Секция живописи закончила реставрацию всех икон Благовещенского собора в Московском Кремле, знаменитой «Троицы» Рублева в Троице-Сергиевой лавре, чина Звенигородского Успенского собора на Городке...» и т. д. и т. д. Каждый из шедевров, сухо перечисленных в этом удивительном каталоге, мог бы прославить любую художественную галерею мира.
* * *
Зависть, конечно, плохое чувство. Даже профессиональная зависть, для которой иногда делают скидку. Но как не позавидовать организаторам и первым сотрудникам наших реставрационных мастерских! Оказавшись посреди целого моря старинных икон, они, естественно, брались за самое ценное.
Я не хочу сказать, что они выполнили всю работу. Но личные шансы открывать в месяц по шедевру значительно упали. Теперь в каждом старинном городе есть свой музей, и почти в каждом музее — свои реставраторы.
* * *
Хочу сказать немного о консервации. Мы стараемся не повторять ошибок своих предшественников. Расчистив старую живопись, мы обрабатываем ее так, чтобы в дальнейшем не понадобились серьезные услуги реставраторов. Такая работа требует времени. В результате — 60-80 икон в год — это норма для отдела Всероссийского реставрационного центра, в котором я работал, а вместе со мной 25 человек. Можно было бы делать раз в десять больше, но это отражается на качестве. Основные работы по консервации мы делаем непосредственно в запасниках провинциальных музеев, осуществляя постоянный контроль за состоянием сохранности древних живописных памятников.
