Несмотря на тщательные поиски каких-либо документов, могущих пролить свет на личность художника, обнаружить в архивных бумагах ничего подобного не удалось. Среди многочисленной дворни и крестьян Черевиных не оказалось и человека, которого можно было бы отождествить с художником Григорием Островским. Единственный документ, указывающий на то, что в Неронове работал какой-то живописец, не проясняет его имени, из него можно только узнать, что «заплачено живописцу за работу 15 рублей».
Думается, предположение о том, что художник Островский был из числа крепостных, дворовых или крестьян Черевиных, или других соседей-помещиков, не обосновано ничем, кроме аналогий с именами Аргунова и других художников, действительно бывших крепостными.
Но некоторые исследователи почему-то упорно ищут этого художника именно среди крепостных. Нам кажется, это лишено аргументации. Даже сама фамилия Островский никак не вяжется с чухломским или солигаличским крестьянином.
Гораздо более правдоподобной выглядит гипотеза о том, что Островский мог быть из числа мелкопоместных дворян — близких или дальних соседей Черевиных по имению, что находит свое подтверждение в существовании в XVIII веке усадьбы Морозово в Солигаличском уезде, владельцем которой был некий Василий Иванович Островский, и сельца Кокорунино Галичского уезда, принадлежавшего бригадирше Анне Егоровне Островской. В обеих этих семьях и должно бы искать Григория Островского. Но, к сожалению, в Костромском архиве нет никаких семейных списков этих Островских, и в родословные книги костромского дворянства они не внесены. В начале XIX века потомства по мужской линии у этих Островских уже не оказывается.
Другая гипотеза: нероновский художник мог быть выходцем и из семьи священников Островских. Однако произвести поиски среди всех «поповичей» с фамилией Островский затруднительно. Быть может, кто-нибудь из чухломских, галичских или солигаличских краеведов мог бы заняться поиском художника среди Островских духовного звания — некоторые из них служили в Солигаличском и Чухломском уездах.
Теперь перейдем к лицам, изображенным на портретах. Прежде всего остановимся на Иване Григорьевиче Черевине. Почему пишущие о нем упорно именуют его «адмиралом»? Это явное недоразумение! Иван Григорьевич Черевин, изображенный на одном из портретов с надписью, указывающей его возраст (39 лет в 1741 году), никогда не имел адмиральского чина. Верно, он служил во флоте, но вышел в отставку в чине лейтенанта. В дальнейшем, находясь на государственной службе, имел чин надворного советника. Документы семейного архива это доказывают с неопровержимой точностью. По надписи на портрете И. Г. Черевина легко установить его год рождения: 1741 - 39 = 1702. Год смерти И. Г. Черевина тоже устанавливается по архивным документам — 1764.
