— Не двигайтесь, полковник, я нарочно села так, чтоб не смотреть вам в лицо, — боялась вас разбудить. Но я сейчас пересяду. — Она подошла к свободному креслу Софи, пододвинула его поближе к кровати и опустилась в него.
— Вы… очень любезны, что пришли, —замялся Кортленд, с усилием отводя глаза от пленительного видения и в какой-то мере вернув себе холодное спокойствие, — но, кажется, мою болезнь сильно преувеличивают. Право, я уже настолько здоров, что, если бы доктор разрешил, я мог бы встать и приступить к делам. Завтра я, во всяком случае, вернусь к своим обязанностям и надеюсь быть к вашим услугам.
— Иначе говоря, сейчас, полковник, вы не хотите меня видеть, — сказала она шутливо, с легкой искоркой в умных и нежных глазах. — Я так и думала, но так как мое дело не терпит, я пришла с ним к вам. — Она достала из складок платья письмо. К его большому удивлению, это было одно из тех писем, которые он утром отдал своему агенту для отправки, — письмо коменданту, и, к еще большему его негодованию, оно было распечатано.
— Кто посмел? — спросил он, привстав.
Она с полуупреком выкинула вперед свою маленькую ручку.
— Никто, с кем вы могли бы подраться, полковник; всего лишь я. У меня вообще нет обыкновения вскрывать чужие письма, и для себя самой я бы этого делать не стала; я сделала это для вас.
— Для меня?
— Для вас. Я сообразила, что вы можете предпринять, и велела Сэму принести письма сперва мне. Для меня не важно было, что вы напишете своей компании — потому что они вами дорожат и ставят на ту же карту, что и вы. То письмо я вскрывать не стала, но это вскрыла, когда прочла, кому оно адресовано. В нем оказалось то самое, чего я ждала, и вы себя им погубили бы! Потому что, если бы вам прислали сюда солдат, непременно дошло бы до драки! Тише, не шевелитесь, полковник. Вам это нипочем, это в вашем вкусе. Но люди будут говорить, что солдат прислали не в предупреждение бесчинств, а что полковник Кортленд использовал свои старые дружеские связи, чтобы за счет правительства поддержать порядок у себя в имении. Стойте! Стойте, полковник! — приказала, вставая, маленькая своевольница и замахала своими красивыми руками, шаловливо изображая испуг и укоризну. — Не стреляйте! Конечно, вы сами не это имели в виду, но в таком примерно свете южане представят дело нашему правительству. Потому что, — продолжала она более мягко, но с лукавым огоньком в серых глазах, — если вы в самом деле думали, что у негров может явиться нужда в федеральной защите, вам следовало попросить
