В лагерь мы прибыли ранним утром. Возле частокола нас остановили часовые, Конрад назвал пароль, и мы въехали в расположение армии. Стоянка удивила многолюдьем и продуманной до мелочей планировкой, и неприятно поразила дикой вонью от переполненных выгребных ям. Последнее, впрочем, похоже, совершенно никого не смущало. Придется привыкать, сказал я себе. Хорошо бы, чтобы это было самым страшным препятствием на моем пути.
Меня записали в отряд гауптмана Конрада Бемельберга и поставили на довольствие.
– Жалование будешь получать после присяги и смотра, – проговорил интендант, словно делая одолжение, предельно душным голосом, свойственным, кажется, всем чинушам во всех концах галактики.
Мой командир придирчиво оглядел меня и сказал:
– Так-с. Так-с. И что мы видим? Отвратительное пугало. Значит так, позорить фанляйн не позволю. Конечно, в ландскнехта тебе еще рановато переодеваться, но задрапировать тебя как-то надо… деньги у тебя есть?
– Есть, – ответил я, благословляя изрядный запас серебра и золота, которым меня снабдили.
– Это хорошо… я думаю, кожаный дублет спасет положение…
– А может я сразу и доспехом обзаведусь? – вспомнил я наставления насчет этого важного предмета воинского обихода.
– Э-э, да ты шустрый малый, – Конрад удивленно на меня воззрился, – это ж совсем недешевое удовольствие. Впрочем – твое дело. В казенном воевать, и правда – не здорово. А со своими железками и спокойнее и жалование выше. Ладно. Не годится гауптману с каждым солдатом возиться, но я же тебя из дерьма вытащил и теперь, вроде как, за тебя в ответе. Мне все равно в город нужно. Пред ясны очи командования предстать. На обратном пути заедем в лавку, помогу тебе приодеться.
Мюнхен производил сильное впечатление. На него хотелось смотреть со стороны, но ни в коем случае, не заходить на улицы. Прекрасной, какой-то легковесной архитектуры здания располагались на узеньких, кривых, замызганных улочках, буквально потрясавших воображение своими запахами. И пахло там далеко не фиалками. Похоже, кошмарные запахи будут самым сильным моим впечатлением от первого знакомства с этим миром.
Горожане, уже несколько недель соседствовавшие с беспокойной солдатней, немного попривыкли и не шарахались от нас, как я ожидал. Однако все почтительно расходились по сторонам, уступая дорогу Конраду Белембергу и его представительным спутникам, за которыми плелся и я, ощущая себя пятым колесом или вообще, как говорят здешние моряки – баластиной. В роскошном и относительно чистом двухэтажном доме с высокой стрельчатой крышей под красной черепицей обитал вождь всей нашей армии.
