– Пива, – обреченно сказал я. – Кстати о конях, мой у коновязи. Позаботьтесь.
В качестве подтверждения своих требований я шлепнул на стойку несколько мелких монет. В мутном взгляде хозяина мелькнул намек на гостеприимство.
Мест не было, я остался ждать еду и пиво около стойки.
Хозяин принес плоскую деревянную тарелку, наполненную неаппетитной бурой массой, призванной, видимо, обозначать кашу, огромный шмат хлеба и устрашающих размеров кружку пива. Так я познакомился с местной едой. На вкус отвратительно, но весьма питательно. Как говорила моя матушка, голод – лучшая приправа.
– Спать будешь на сеновале, – пробурчал кабатчик. – Там как раз клопов нету.
Реплика была встречена новым взрывом громоподобного хохота.
Вообще, с моим появлением в зале стало заметно тише, если не принимать во внимание разряды бурного веселья от «остроумных» колкостей хозяина таверны. Я спиной чувствовал изучающие и вовсе не дружелюбные взгляды, бросаемые на меня землянами.
В свою очередь, я принялся осторожно из-за плеча разглядывать весельчаков. С ними хозяин держался совсем иначе, нежели со мной. Ни намека на шутку, очень быстрое обслуживание, улыбка во всю ширину немаленькой сальной рожи. Ничем не прикрытое раболепие, так бы я это охарактеризовал.
А компания вызывала интерес.
Прежде всего, в ней отсутствовали женщины. У нас не принято так четко дифференцировать посиделки по половому признаку, и женщины являются естественным морализатором и прекрасным украшением любой попойки; у землян, видать, иначе. Мужики как на подбор – здоровые, усатые, с крепкими натруженными руками, разряженые в… Я как ни силился, не мог вспомнить, чтоб мне на лекциях рассказывали про подобные одеяния – да какое там вспомнить! Мне в страшном сне не могло присниться, что люди в здравом уме могут так одеваться.
Это было что-то трудновообразимое. Их могучие торсы облекали метры самых ярких тряпок в самых чудовищных сочетаниях. Куртки покрывало множество разрезов, сквозь которые виднелась подкладка, головы украшали огромные береты и шляпы (тоже, кстати, все разрезные) с целыми ворохами перьев.
А когда один из них встал из-за стола, я увидел, что к штанам спереди приделан гротескный гульфик как бы не больше моей ладони длиной. На гульфике красовался щегольский бант. Ткани, насколько я успел рассмотреть, явно не относились к разряду дешевых: шелка, бархат, парча, тонко выделанное сукно. И когда первое шокирующее впечатление сгладилось, я вынужденно признал, что все это им удивительно шло.
