— Сэм! Привет! Чего ты тут один стоишь?
— А, Серега, привет. Слышишь, ты после обеда сильно занят?
Сергей по голосу почувствовал что-то не ладное.
— Ой, и не спрашивай! Меня шеф так загрузил, во! — ребром ладони он показал до куда его загрузил шеф.
— Косынкой, или пасьянсом? — уже без энтузиазма переспросил Сэм.
— Ты что Сеня! Да у меня просто аврал сегодня!
— А, ну давай, не задерживайся.
— Так, а стоишь то ты здесь чего? — чтоб немного смягчить ситуацию с учтивой заботливостью переспросил Сергей.
— Да так, вышел, а сигареты забыл, понимаешь? Вот стою, жду. Может, угостит кто? У тебя, кстати, нет при себе?
— Есть, конечно! — Сергей, достав из кармана пачку, нервно пытался выудить оттуда сигарету, — держи.
Сэм медленно протянул руку.
— Да бери две, мало ли, опять забудешь.
— Спасибо Серёга. Хороший ты человек.
— Да ладно тебе, с кем не бывает, — довольный, что так прозорливо уловил ситуацию и с достоинством из неё выкрутился, произнёс Сергей. — Ну, давай, Сэм, извини, опаздываю, — и в знак подтверждения своим словам, ещё раз жестом показал, до какой степени он загружен работой.
— Давай, давай. Удачи тебе. — Сэм посмотрел на сигарету в руке и, покрутив её немного, аккуратно положил на край пепельницы.
Неожиданно в кармане раздался телефонный звонок. Сэм достал трубку. Это был Боб. Как перед нырянием в холодную воду, собираясь с духом, Сэм выдержал небольшую паузу и нажал на кнопку вызова.
— Привет Сэм!
— Привет Боб.
— Как ты? У тебя всё в порядке?
— Да, Боб, не волнуйся, я через час выезжаю.
— Отлично Сэм. Ты здорово меня выручаешь. Ну ладно, у меня времени в обрез, вечером созвонимся. Добро?
— Да, хорошо, не волнуйся, всё будет в порядке.
— Ну, давай, до вечера… — в трубке раздались гудки.
«Видишь, Боб, как оно получается? „Дружба дружбой, а табачок врозь“».
Сэм подобрал с земли небольшой камушек, посмотрел на него, и, подкинув в ладони, небрежно бросил с обрыва.
«Как же я тогда злился на них. Как же пытался, и не мог найти объяснение их поступкам. В какой-то момент я понял, что просто презираю и ненавижу их всех. Ненавижу так глубоко, что будь моя воля, я наверно, не раздумывая предал бы их анафеме.
И знаешь что, Боб? Всё это было напрасно. Причина моей ненависти была отнюдь не в Андрее, или Серёге. Я опять совершал всё ту же ошибку. Разве я не знал кто такой Андрей? Знал конечно. Разве первый день был знаком с Серёгой? Нет, не день с ним общался, не месяц, и даже не год. Почему же я ни разу за всё это время не сказал ему, что он не тот человек с кем мне приятно общаться? Почему я всё время делал вид, что не замечаю его эгоцентричной натуры? Боялся его обидеть? Боялся уподобиться ему и поэтому делал вид, что всё происходящее вокруг нелепая случайность, а я даже такого понятия, как эгоизм, не знаю. Думал, что делать подобные замечания не достойно поведения приличного человека? Какой бред. Чего я этим добился? Того, что все его мелкие стыдливые проделки из неокрепших побегов со временем превратились в буйно разросшиеся непроходимые джунгли, а моё лёгкое раздражение переросло в огромного гневного монстра».
