-Могу зелий, которые с того света даже мертвого вернут, коли голова цела. Могу автоматронов и пилотируемых големов, что не чета продающемуся в магазинах металлолому. Могу и просто золота отсыпать. – Безучастно пожал плечами боярин, который всем своим обликом давал понять, что он выше столь мелочных вопросов. – Чего ты хочешь смер…смельчак?
-Вынужден отклонить ваши щедрые предложения, – Олег не собирался принимать подозрительные составы, пришедшие из рук его личных врагов без приставленного к виску пистолета или иной угрозы равной степени. Да и машинам, в которых могли покопаться недружелюбно настроенные умельцы, до конца доверять бы не смог. Банковский перевод, конечно, вряд ли мог служить средством передачи проклятья, но золото чародей третьего ранга добыл бы и иными путями рано или поздно. – Скажите лучше, а есть ли у вас рабы? Закупы? Крестьяне крепостные? Такие, которые кажутся абсолютно лишними и бесполезными, давно и тяжело больны, да и вообще приносят одни лишь убытки?
-Зачем они тебе? – Впервые на лице боярина мелькнула хоть какая-то эмоция, а именно удивление.
-Освобожу, – пожал плечами Олег. – Сделаю доброе дело.
О том, как герой теряет свою собственность, сталкивается с неприятным известием и летит крушить чужие морды.
-Так, подытожим. — Старенький попик, зябко кутающийся в заношенную рясу, поправил на своем носу покрытые царапинами очки. Поддувающий непонятно откуда сквозняк едва заметно колыхал полы его видавшего виды одеяния и желтоватые листы в толстой амбарной книге, где этот представитель власти фиксировал все самые важные события в жизни людей, проживающих на подведомственной ему территории. – Олег Коробейников, вы действительно желаете сделать ничтожными все долговые обязательства и документы собственности, по которым эти сорок два человека принадлежат вам?
-Но их же пятьдесят? — Удивился Олег, а после оглянулся и еще раз пересчитал тех людей, которых отдали в качестве виры Трактаровы. Народ ответил ему взглядами, в которых тревоги и подозрительности плескалось как бы не больше, чем надежды и радости. Не привыкли рабы и проданные своими бывшими хозяевами крестьяне к приятным сюрпризам в своей жизни и во всем ожидали подвоха. Чародею третьего ранга оставалось лишь надеяться, что после визита в церковь и оформления всех надлежащих документов народ по крайней мере перестанет трястись и ожидать вечного поселения внутри какой-нибудь шахты, продажи в рабство нелюдям или принесения в жертву темным богам. Ему и одной попытки бунта и бегства за глаза хватило. А когда об твою голову разбивают одну за другой четыре сколоченных из хороших толстых досок табуретки и одну лавку, это как минимум обидно! И ссыпавшиеся за шиворот кирасы щепки потом выгребать пришлось чуть ли не дольше, чем лечить пытавшихся пойти на прорыв смутьянов.
