когдавсезанимаютсясвоимиделами,иниктониоткогоничегонетребует,авторитарный—этокогдавсезанимаютсяделамиодного,атотвремяотвременипроводитакцииустрашениявцеляхподавленияготовящихсявосстанийи,наконец,нейтральный—этокогдавсемвсепофигу.Интересно,этонасамомделетакилипростостремлениелюдейнаукисвестивсемногообразиедействийразличныхруководителейктрем(иименнотрем)четкосформулированнымпараграфам...
За окном было раннее-раннее утро. Мы с Многоликим сидели в его кабинете, потягивая легкое светлое вино и тихо беседуя. Прошло всего два дня, как мы с Данилой находились в замке Черной скалы, а можно было подумать, что с хозяином замка мы дружим с незапамятных времен, хотя наша первая встреча не давала никакого повода надеяться на установление столь близких, дружеских отношений.
Когда мы в сопровождении посланного за нами отряда приблизились к Черной скале, спустившаяся с ее вершины необычная птица перекинулась мужчиной лет тридцати пяти в дорогом желто-зеленом камзоле, высоких ботфортах, с непокрытой белокурой головой. Он молча и быстро осмотрел нашу группу, задержал взгляд на Даниле, на двух серьезных маленьких гномах, стоявших по обеим сторонам нашей лошади, а потом уставился на меня, внимательно изучая. Манера держаться выдавала в нем человека, привыкшего к беспрекословному и быстрому повиновению.
Я по возможности лихо спрыгнул с лошади, оставив Данилу с Ванькой в седле, и, глядя прямо ему в глаза, произнес:
– Ваше величество, я прибыл к вам в надежде на помощь. Прошу выслушать меня и снизойти до моей просьбы...
Не знаю, насколько правильно были выдержаны мной местные нормы обращения к верховной власти, но, по-видимому, я не слишком от них отклонился. В глазах Многоликого сверкнуло сдержанное любопытство и он ответил:
– Как странно ты ко мне обращаешься – «ваше величество» и говоришь «вы», словно меня несколько...
– В моем мире так обращаются к единовластным правителям государства, поэтому я чисто автоматически... – Честно говоря, я несколько смутился.
– Не надо извиняться! – прервал он меня. – Но в дальнейшем я прошу тебя обращаться ко мне так, как принято у нас. Я, безусловно, выслушаю тебя, но сначала я предлагаю подняться в замок. В каком облике ты предпочитаешь летать?
Он имел в виду, что подняться в его заоблачный замок можно было, только обладая крыльями. Но я имел на этот счет другое мнение:
– Многоликий, я, к сожалению, не обладаю способностью менять обличье...
Его глаза мгновенно превратились в две холодные настороженные льдинки. Немного помолчав, он напряженно выдавил:
