— Что делать будем воевода?
— Как что? Пробиваться. Вот отдохнем, пяток минут и последний рывок. Если что, ты людей поведешь.
— Чего это я?
— Так больше некому. В живых из сотников только ты и остался.
— Как я? А Ослябя?
— Конем придавило.
— Как конем придавило?
— Как- как, молча. Да очнись, наконец. Возьми себя в руки.
— На — ко Арт, хлебни. — Протянул мне бурдюк Спирк.
Я покорно взял в руки бурдюк и глотнул. Фу, гадость, никогда не любил кумыс. И что только эти кочевники в нем нашли. Однако пить не перестал. С жаждой не поспоришь.
— Э-э, ты сильно-то не налегай, — отнял у меня бурдюк Спирк, — окосеешь еще с голодухи.
— На вот, пожуй. — Протянул мне кусок мяса Жила.
Ребята уже успели прошерстить сумы Хазар. А моя личная нянька, Жила, как всегда, позаботился и обо мне. Я его выкупил, из рабства, в Трапезунде. До сих пор не знаю, почему. Доходной, на спине места живого не было. А цену за него завалили, будь здоров. Быть может, поэтому и выкупил. Что-то в нем от зверя было пойманного, но не сломленного. Я ему тогда волю дал, да денег на дорогу. А он по-другому решил, с нами пошел. Да, еще в голову себе вбил, что меня оберегать должен. С тех пор, все время, рядом. Ни на шаг не отходит. Да и что тут говорить, я сам к нему привык, почитай как братья стали. В бою он всегда мне спину прикрывает. А я, если честно, за него кому хошь глотку перегрызу. Потому как ближе и родней кроме него, у меня никого нет. Да и были ли, я не знаю.
Свой жизненный путь, я помню с того момента, как пришел к Вадиму, наниматься в дружину. У меня тогда, кроме лаптей, штанов, штопаной рубахи, да видавшего виды, покрытого ржавчиной меча, ничего не было. Да, и мечом то тем, я пользоваться толком не умел. Вот, и вся моя биография. Вся жизнь, уместилась в три года похода, с его битвами и лишениями. Так что дружина и есть моя семья.
— Ну, ты как, оклемался немного? — положил мне руку на плечо Вадим.
— Да нормально все. — Я попытался добавить бодрости в голос. — И не такое переживали. Правда, братия? Намылим шеи этим кривоногим?
— Слышь, кончай горлопанить. — Прервал меня Спирк, чего зря в воздух кричать, и так все понятно. Либо к предкам, либо поживем, если выстоим. Выбор небольшой, впрочем, как и всегда.
Ну, вот и закончилась моя агитация, толком не успев начаться. Я повернулся к Вадиму и кивнул на Спирка головой.
— Вадим, а чего ты меня сотником назначил? Спирк намного лучше, да и опытней.
— А вот потому назначил, что Спирк во время гулянки вместе со всеми погулял бы. И некому было бы сейчас наш тыл прикрывать.
