Рэм прислал целую кучу фотографий. У них с Ени на этом целый пунктик: после свадьбы постоянно в разъездах и фотографируют абсолютно все. Такими темпами через пару лет этой чокнутой парочке придется делать отдельную пристройку для фотоальбомов.
Я не без улыбки рассматриваю снимки залитого дождем Нью-Йорка, где ненормальная парочка живет уже больше месяца. Кстати, надо бы свозить туда Мальвину в следующем году. Осень в этом городе стоит того, чтобы увидеть ее собственными глазами.
Последнее сообщение от Рэма: «Прилетаем в среду в 21.30. Встречай. У нас дома ремонт, перекочуем у тебя пару дней».
Помните я говорил, что семья для меня всегда будет на первом месте? Так и есть, но сейчас я всем сердцем желаю брату всего самого, блин, хорошего и крепкого. У меня пока и так нет ни одного жизнеспособного плана, как соблазнить собственную жену, а тут еще и родственнички нагрянут, да еще такие, что вдвоем запросто уделают табор цыган.
Пишу брату, что у меня сейчас никак, потому что я нашел жену и у нас медовый месяц. И почти не удивляюсь, когда в ответ «прилетает» куча сообщений с забавными счастливыми рожами. Все понятно, телефон попал в хваткие руки Ени.
Я быстро отключаюсь, даже не читая, что там дальше, потому что в палату, шлепая босыми ступнями по полу, входит Маша и уверенным шагом идет прямиком к кровати. Я и моргнуть не успеваю, как она уже забирается под одело и тянет его чуть не до самого носа, попутно делая внушение, что у нас договор и все такое.
— Кресло выглядит удобным, — говорит, стреляя глазами в сторону моей «кровати».
Да чихать, как оно выглядит, я не собираюсь спать отдельно! Поэтому, собрав волю в кулак и мысленно приговаривая «да что она мне сделает?» иду прямиком к больничной койке. Она узкая, но если мы с Мальвиной обнимемся, как и положено мужу и жене, то проблем с местом не будет.
— Ты чего? — шипит из-под одеяла Маша, стреляя в меня негодующим взглядом. — У нас договор!
— В договоре ничего не сказано о том, как мы должны спать за пределами нашего дома, — напоминаю я. Знаю, что это чистое манипулирование, но что поделать?
Пока Маша возмущенно пыхтит, я забираюсь на кровать и протягиваю руки, с видом «Приди же, наконец, в мои объятия». Она и приходит, жаль, что не вся целиком, а только колено. Или оба колена?
В общем, понятия не имею, как это у нее получилось, но я очень не мягко приземляюсь с кровати на мягкую точку. А вот нечего, сам виноват, потерял бдительность. Маша хищно скалится из-за одеяла и делает внушение:
