- Товарищ командир корабля! Экипаж построен. Через пять минут подъем флага! - с каким внутренним трепетом услышал этот рапорт в первое утро командования "Червоной Украиной" Кузнецов, как трудно было ему овладеть собой, чтобы ни один мускул не дрогнул на лице, когда увидел застывший строй, услышал серебряные звуки горна, играющего "зорю", привычное "Время вышло", кивнул, и вахтенный офицер скомандовал: "Флаг и гюйс поднять!" Раскатами отозвались, зазвучали и "зоря", и все команды на других кораблях, словно эхо от флагмана. Его корабль был флагманским, на нем держал свой флаг командующий флотом Иван Кузьмич Кожанов.
"Матросский флагман" - с любовью называл его Кузнецов. Кожанов - БТО Сама революция. Большевик с марта семнадцатого, еще совсем юный мичман. Кожанов - это матросские полки против Юденича на Балтике и против белогвардейцев на Волге, экспедиционный корпус моряков против англичан на Каспии, это судьба возрождаемого флота. Командующий на Балтике, на Дальнем Востоке, слушатель Военно-морской академии при ее возрождении, военно-морской атташе в Японии. "У меня раскосые глаза", - шутил он. Ум, знания, понимание будущего пути развития флота и его оружия, блестящие и краткие разборы учений, походов, происшествий, точные, дельные указания, уважение к авторитету и самостоятельности командира, а это чрезвычайно важно, когда на корабле - высший штаб, тесно, много указующих и часто бывает всевозможное начальство...
И вот флаг поднят. Экипаж надо распустить по местам. Но командир медлит. Не спеша он обходит строй, вглядываясь, как наставлял Ралль, в лица. Остановился, заговорил негромко, но так, чтобы слышал каждый. Он сказал, что знает крейсер с достроечной стенки завода, им командовали отличные моряки, хорошо обучали людей, успешно выполняли сложные поручения командования и правительства, экипаж всегда был дружный, сплоченный; в Стамбуле в ночь перед выходом для сопровождения яхты афганского короля Амануллы-хана, в опасный момент, когда у борта три наших эсминца принимали топливо, случился пожар у действующего котла, экипаж по авралу блестяще справился с огнем, к утру л следа от пожара не осталось, даже трубу так покрасили, что ни турки, ни свои не могли ничего заметить, и в назначенный срок корабль отсалютовал королю и занял свое место в эскорте. Сообщил, что шесть лет назад на траверзе Ялты корабль так тряхануло, будто он наскочил на подводную скалу; командир Несвицкий, невысокий, тучный, глазки узкие, на вид нелюдимый, а на самом деле человек добрый и моряк надежный, - он эсминец "Азард" когда-то вывел с минного поля, когда погибли три других эсминца, - быстро скомандовал "Стоп!"; обследовали все снаружи, внутри, пробоин нет, оказалось, "Червона Украина" попала в эпицентр знаменитого ялтинского землетрясения. Рассказал и о неприятностях, о своих ошибках в разное время службы, даже о таком смешном случае, как его батарея без конца салютовала разным турецким чинам и сбилась со счета, задолжала один выстрел стамбульскому губернатору; тот потребовал удовлетворения, но уже спустили флаг, нельзя салютовать после спуска флага, пришлось, всем на удивление, палить с утра. Вспомнил, до какой ошибки довела его и собственная рассеянность, и неточно переданное распоряжение начальника, отдыхающего на борту: "Приготовить к утру машины!" Передал семафор на все корабли - приготовить машины к походу, а надо было к моменту пробуждения начальства и сопровождающих лиц вызвать на стенку из гаража автомашины. Не корабельное это занятие - "готовить к сроку" автомашины.
