Веревку я скрутила быстро, сделала петлю со скользящим узлом, и только тут задумалась — а где найти солидный крюк? Увы, дизайнерская люстра на двух тонких блестящих трубках никакого доверия не вызывала. Я метнулась в ванную — снова тот же дизайнерский шик, бедные гнутые лапы в ванны, хромированные трубы полотенцесушителя — но ни одного массивного крюка! Этот отель был совершенно не приспособленный для самоубийств!
Но таким пустякам было меня уже не остановить. Вернувшись в комнату, я посмотрела на оконные шторы. Густой синий бархат крупнокалиберными волнами нависал над полом. Весили они явно немало. Ну что же, раз карниз выдерживает всю эту роскошь, выдержит и еще немного. Или не выдержит…
Стараясь не думать о том, что будет, если попытка не удасться, я встала на подоконник и крепко привязала к карнизу веревку из скрученной простыни. Ну что же, проверим, насколько хорошие у них тут крепления — я мрачно засмеялась и сама испугалась, услышав со стороны свой смех. Закрыв глаза, я накинула веревку на голову и вдруг почувствовала, что кто-то перехватил мои руки, сдернул с шеи петлю и рывком снял меня с подоконника.
— Элька, ты что… не смей!
От волнения Гарик хрипло шептал. Я прислонилась к стене и молча смотрела на него, уже без всяких чувств. Мне не хотелось убить его, как часом ранее. Мне уже ничего не хотелось. Зачем он помешал мне уйти вслед за детьми?
— Ты безумная! — голос у него наконец прорезался, но сильно охрипший. — Ты понимаешь, что он этого и добивался? Мой братец? Он хотел, чтобы ты вот так… Ты что, решила его порадовать? Чтобы посмеялся из ада?
— Мне плевать. Пусть смеется. — свой голос я тоже слышала как со стороны. Такой ровный, спокойный. — Уходи.
— Эля, я знаю… Тоша был той еще сволочью. — он пытался справиться с голосом. Под конец получилось. — Поверь, я это знаю лучше тебя. Но ты ж боец. Ты должна жить.
Я не понимала, о чем он говорит. Ладно, это придется перетерпеть. Я выслушаю его бормотание, а потом он уйдет. И я докончу начатое.
— Эля, у меня есть деньги. — неожиданно решился он. — Я оплачу тебе проживание во Франции. И мы сможем участвовать в поисках.
Я уставилась на него, постепенно выныривая из окутавшего меня дурмана. Жить в Франции на его деньги? Быть чем-то обязанной брату урода, лишившего меня детей? Ну уж нет. Я отчаянно затрясла головой.
— Ладно, я все понимаю. — он наконец отвел от меня взгляд. — Но я останусь здесь и прослежу за поисками. Только сначала сам отвезу тебя в аэропорт. Чтобы точно знать, что ты села в самолет. — он криво усмехнулся и добавил. — Одну я тебя тут ни на минуту не оставлю.
