— Разведен. А что?
— Смотрите, какой странный у нас разговор, про трупы… Может, о чем-то более приятном побеседуем? Вот мы с вами — одинокие мужчина и женщина. Совершенно свободные. И мы нравимся друг другу… или я ошибаюсь?
— Это не важно. — сухо ответил он. — Сегодня этот разговор преждевременный. У меня не может быть романа с подозреваемой.
— А если завтра будет поздно? — тихо спросила я.
— Не будет! — он невольно вздрогнул. — Не волнуйтесь, с вас не спустят глаз. Обычно людей для наблюдения у меня нет, но тут такой резонанс у дела… — он мрачно усмехнулся. — Словом, вы в полной безопасности.
Мы немного помолчали.
— Кофе, чаю? — наконец, спросила я без особого энтузиазма.
— Нет, мне пора идти. — но он продолжал сидеть. И через пару минут спросил:
— Новый год с кем встречать собираетесь?
— Меня Моргунов приглашал. К себе и призракам.
— А, наш медиум. — без особого энтузиазма откликнулся Поливанов. — А что, он за вами ухаживает?
Первым моим желанием было сказать, что ухаживает медиум за Тамарой. Но я прикусила себе язык и лишь молча пожала плечами. Нет уж, пусть этот хладнокровный гад поревнует немного.
— И что, пойдете к нему? — глядя в сторону, спросил Поливанов.
— Еще не знаю. — честно сказала я. — Он снова начнет уговаривать возобновить сеансы, или на телевидение пойти.
— А почему вы не хотите на телевидение? — наконец заинтересовался следователь.
— Мне не хочется больше перевоплощаться в умерших. — попыталась объяснить я. — Слишком больно, а я, как выяснилось, боли боюсь.
Не знаю, понял ли Поливанов мое объяснение, но больше вопросов задавать не стал. Он поднялся и, буркнув что-то себе под нос, пошел к двери. Уже на пороге остановился и, не оборачиваясь, протянул:
— А все же странно, что на вас не было покушения.
И, не дожидаясь ответа, вышел.
Следующие два дня Тамара уговаривала меня отпраздновать Новый год с ней и Моргуновым. Клятвенно обещала, что ни она, ни обожаемый Арик ни словом не упомянут убийства, призраков, и уж тем более, даже не заикнуться про телевидение. Идти к ним мне не хотелось, но Тамарка заявила, что тогда для нее лично новогодняя ночь, а значит, и следующий год, будут испорчены. Она все время будет думать, что со мной что-то произошло, что маньяк решил меня похитить, начнет звонить мне, дергаться… словом, какой уж тут праздник.
В результате я согласилась прийти к ним 31 декабря сразу после семи вечера. И теперь уныло сидела перед красиво накрытым столом с салатом Оливье, солеными огурцами, грибами, пышными пирожками и румяными пряниками. Тамара в облегающем блестящем платье буквально порхала по квартире, вся светясь от радости, и притаскивала все новые блюда с какими-то разносолами. Моргунов бегал за ней по пятам, выхватывая из рук тяжелые, на его взгляд, салатницы, и пытался ее усадить, уверяя, что все принесет из кухни сам.
