Повторный осмотр места происшествия показал, что обстановка изменилась. Теперь чужая ладонь не моего тела покоилась на девичьих ягодицах. И если левая закинулась за голову, то правая рука нашла себе покой точно на круглой попке. Уверенно так, по-хозяйски нашла, но без всякой задней мысли. Видимо, потому что так ей удобно. Глупо указывать чужой руке, где лежать, и не буду, ведь надо же ей где-то приткнуться?
Странно, рука не моя, но упругость девичьего тела чувствует. Каким-то образом тактильные ощущения чужой ладони передаются мне в мозг. И это еще не все - чужим телом через чужую рубашку ясно воспринимаю тепло ее груди и живота. Девичий живот равномерно дышит, и это сбивает мысли начисто.
- Так, соберись! Все странно и печально, кроме этого контакта. Такое тепло мне нравится, это позитив. Следует взять его за привычку, - подумал я, осмысливая новые ощущения. - Надо заставить себя просыпаться каждое утро вот так, с крепкими женскими ягодицами в руках.
Внезапно в мои размышления влезла другая, чужая часть моего сознания. Она выдала паническую мысль:
- А если мама увидит?
- Чего? - замер я.
- Чего-чего, - передразнила меня голос из чужой части меня. Потом терпеливо пояснил: - Вот выйдет сейчас мама из дому, а я здесь! Под Веркой, на раскладушке в саду валяюсь!
Немного оправившись от шока, я резонно возразил:
- Какая еще мама? Совсем охренел? Мне шестьдесят четыре года, поздно уже маму бояться. Да и нет ее давно, царство небесное, господи прости. Кстати, а кто такая Верка?
Не дожидаясь ответа, я решительно встал, ибо мочевой пузырь терпеть более не мог. Только сначала сдвинул девчонку, а потом перевалился на другую сторону, в траву. Пружины раскладушки отчаянно заскрипели, однако маневр выдержали. Верка не проснулась, лишь вздохнула жалобно.
Будучи совершенно чужим, молодое тело легко меня слушалось, и даже знало, куда следует идти. Когда с огромным облегчением я вернулся из кустиков, Верка слабо ворочалась, вольготно устраиваясь на моем месте. Правду говорят, что совесть находится под мочевым пузырем - сбегал в кустики, и на душе легче стало. Но не только это сделал, еще руки помыл. И бог наградил: на кухонном столе сразу нашлась банка простокваши. Как вовремя, спасибо, господи!
Нагнувшись над раскладушкой, я вгляделся в девичье лицо. И узнал. В мгновение сложилась полная картина: это же Верка Радина из десятого 'Б'! Ишь как разлеглась на моей раскладушке, пьяница такая... Это мой дом, где мы жили сорок шесть лет назад. Отсюда я ходил в школу, хороводился тут с пацанами и девчонками.
