— Сам выбирал?
— Нет.
— Он? — Дедом назвать на этот раз не решился. Степан молча кивнул.
Книга была знакомая, называлась — «Чапаев». Но на обложке с внутренней, чистой стороны было написано: «Соратнику по оружию, чапаевцу Михаилу Васильевичу Трофимову с глубоким уважением от автора. Дм. Фурманов».
Вот так.
Итак, сначала мы услышали о ялтинском книголюбе. Потом узнали, что родом он уральский казак — закончив юнкерское училище, стал офицером, служил где-то на Дальнем Востоке, в 1902 году отправился в Эфиопию… Зачем?
Сам он спустя много лет на анкетный вопрос о своих занятиях тех лет ответит: «Составление естественно-исторической коллекции в Центральной Африке». Расплывчато, может быть, даже уклончиво… Но бог с ним — мы знаем, что круг интересов Михаила Васильевича Трофимова был гораздо шире.
А как он попал в Эфиопию? Это тоже известно: по паспорту, выданному Самарским губернатором 29 октября 1902 года, — так писал поверенный в делах Чемерзин. Но вот незадача: другой российский поверенный в другом документе пишет: «В числе русских подданных… в Эфиопии находится именующий себя хорунжим Уральского казачьего войска некто Трофимов… Документов о личности не представил».
Это из архива Министерства иностранных дел. А Куйбышевский (Самарский) областной архив сравнительно недавно сообщил, что, по имеющимся данным, выдача М. В. Трофимову заграничного паспорта не подтверждается…
Что из этого следует?..
Вопрос — ответ, вопрос — ответ, вопрос… Заминка. Как в пинг-понге. Да есть ли в этом какой-нибудь смысл? Нужно ли это копание?
Чаще всего такие мысли приходят в голову при очередной заминке. А смысл в этом есть. Вот, к примеру, что следует из неясности с трофимовским паспортом. Из нее следует новый, похожий скорее на предположение вопрос: а не пришлось ли в свое время Михаилу Васильевичу попросту бежать из России? Но тогда опять: почему? зачем?
Обо всем этом мы беседовали в Москве с уже упоминавшимся здесь Виктором Александровичем Чеботаревым, историком уральского казачества. Мне показалось, что этот самоотверженно преданный своему предмету человек, столкнувшись с необыкновенной судьбой «одного из наших», сперва удивился, а потом просто полюбил незнакомого ему М. В. Трофимова.
У Виктора Александровича свои «детективы». Архивные поиски (а искал он ответа на эти «почему?» и «зачем?») привели его к мысли, что Трофимов покинул Россию нелегально. Помог ему в этом, по-видимому, поручик запаса Бабичев (личность известнейшая для каждого, кто интересовался русско-эфиопскими связями), который был советником и «начальником всех транспортов» у раса Меконена, одного из властителей тогдашней Эфиопии.
