Короче, для нас, ребят из банды, Каталог — точно чудо из чудес. Его присылают в каждый дом примерно в начале года, и для нас это праздник чуть ли не похлеще Рождества. После ужина мама садится в кресло-качалку с Каталогом на коленях и внимательно рассматривает каждую картинку. Палец её движется по странице, и, когда он замирает на чём-то, что кажется ей интересным, мама спрашивает:
— Те Труа, что здесь написано?
И тогда я послушно читаю описание.
— А сколько стоит?
Я озвучиваю цену. Мама улыбается и замолкает, но палец вновь медленно ползёт по странице, словно она уже забыла о той вещи, про которую спрашивала.
Лишь один раз, один-единственный, палец остановился на одном месте и задержался там надолго. Это случилось два года назад, когда наша старая печка треснула и из трещины вывалилась кучка горящих углей, которые чуть не спалили весь дом. Печку пришлось выбросить, и сначала мы пару недель мёрзли, но потом так похолодало, что мой младший брат, Те Синк, заболел: у него поднялась температура, и он мог даже умереть. В общем, не то что температура у Эдди. Тогда мама решила купить новую печку и много вечеров подряд заставляла меня перечитывать ту страницу Каталога, где они были нарисованы, бесконечно переспрашивала цены и характеристики и всё качала головой. На следующий вечер всё повторялось.
Самая дешёвая печка стоила пять долларов семьдесят пять центов плюс расходы на пересылку — в итоге выходило больше семи долларов. Мама отправилась в посёлок с Ниной, нашей лошадью, и, когда вернулась, Нины с ней больше не было, зато она принесла деньги на печку. Конечно, мне было жаль Нину — она была отличной лошадью, и с тех пор мне и Те Ду пришлось таскать тележку вместо неё, но что поделаешь — печка зимой нужнее.
Кажется, я немного сбился. То есть я хотел сказать, что Жюли это здорово придумала: если надо решать, как потратить наши три доллара, то лучше Каталога ничего не найти. Точка.
Я повернул каноэ назад и начал быстро грести в сторону Убежища. Вместе мы вытащили лодку на берег и накрыли её ветками и тростником, чтобы спрятать от чужих глаз. А то кто знает.
Потом вырыли яму в земляном полу Убежища и закопали там наши три доллара, хорошенько затоптав это место. Теперь бегом домой — я впереди, нащупывая тропу среди зыбучих песков, за мной Жюли с Титом и последним Эдди. Как обычно, я распрощался с друзьями на перекрёстке после Трухлявого моста.
Эд жил в посёлке, где у его отца была своя амбулатория, а Жюли с Титом — в хибарке позади плантации Маккоя, и если честно, то лучше бы они переселились в наше Убежище, такое это было скверное место.
