Слово пастыря. Бог и человек. История спасения. Беседы о православной вере | страница 78

■*-V '

V , •,Ц

г-

*** -

Похоть власти в человеке неизбывна.

Монастырь Сарантарион («Сорокадневный») на месте первого искушения

Сколько крови было пролито, сколько преступлений перед Богом и человеком было совершено во имя обладания властью! И как много зла творится в нашем мире доныне ради достижения и удержания власти! Но Господь Иисус Христос отказывается принять такую власть. Тем самым Он утверждает, что власть сама по себе не является ценностью, что спасение и полнота жизни не могут быть обретены силою власти.

Ибо невозможно насильно одарить счастьем, как нельзя загнать человека вилами в рай. А ведь спасение — это и есть рай, то есть полнота бытия.

Господь отвергает искушения в пустыне, потому что каждое из них радикально изменяет ту систему ценностных координат, которая составляет суть Благой вести. Каждое из них разрушает целостность Евангельского послания. Принять искушение означало исполнить волю диавола, отказавшись от следования воле Божией.

Господь снабжает нас в путешествии по морю житейскому совершенно иной системой нравственных ценностей. И Евангелие открывает нам истины, которые одни способны сделать человека счастливым по-настоящему, ввести его в полноту бытия. Эти истины и есть суть учения Христа Спасителя.

анее мы говорили, что во времена Исхода Израиля из Египта Бог даровал Моисею десять заповедей нравственного закона, на котором, как на краеугольном камне, доныне зиждется все многообразие межчеловеческих и социальных отношений. То был некий минимум личной и общественной морали, без соблюдения которого утрачиваются устойчивость человеческой жизни и общественных отношений. Господь Иисус Христос пришел отнюдь не для того, чтобы отменить этот закон: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф. 5.17).

Исполнение Спасителем этого закона потребовалось потому, что со времен Моисея понимание закона оказалось во многом утраченным. За истекшие столетия ясные и краткие императивы Синайских заповедей оказались погребены под напластованиями огромного количества разнообразных бытовых и обрядовых предписаний, скрупулезному исполнению которых стало придаваться главенствующее значение. И за этой сугубо внешней, ритуально-декоративной стороной терялись суть и смысл великого нравственного откровения. Поэтому надлежало явиться Господу, дабы обновить содержание закона в глазах людей и вновь вложить его вечные глаголы в их сердца. А сверх того — дать человеку средство употребить этот закон ко спасению своей души.