— Это что же за имя такое? — покосился на нее лейтенант, и в его глазах мелькнуло неодобрение.
— Эстонское имя, — машинально ответила Эва и тут же пожалела. Но слово — не воробей, вылетело — не поймаешь.
— Эсто-онское? — протянул полицейский и поморщился, как будто раскусил лимон. — Ничего, бывает…
С этими словами он спрятал паспорт Эвы в карман.
— Верните паспорт! — возмутилась она. — Вы не имеете права! На каком основании?..
— А вот мы разберемся, кто тут прав и кто виноват, тогда я его, может быть, и верну!
— Что значит — разберемся? — возмутилась Эва, и тут до нее дошли слова лейтенанта. — Что значит — может быть? Верните мне паспорт немедленно! На меня эта фурия напала, а вы почему-то меня же задерживаете!
Тут она взглянула на часы и поняла, что опаздывает на автобус. До времени, назначенного водителем, оставалась всего одна минута.
— Отдайте паспорт! — вскинулась она в панике. — Мой автобус вот-вот отойдет!
— Не отдавай ей, Коля! — снова подала голос фурия. — Ничего ей не отдавай! Пускай опоздает!
— Ты тут еще будешь! — шикнула на нее Эва.
— Значит, будем составлять протокол… — лениво протянул полицейский и медленно, как во сне, расстегнул квадратную сумку, которая висела у него на плече.
— Какой еще протокол? — переспросила Эва.
— Известно, какой — протокол об административном правонарушении!
И он все так же медленно достал из сумки голубой разграфленный бланк.
— Да это какое-то безумие! — Эва завертела головой, чтобы найти поблизости хоть одного нормального, вменяемого человека. — На меня набросилась эта ненормальная, и меня же в этом обвиняют! Я буду жаловаться…
— Это ваше право! — Лейтенант неторопливо положил бланк на прилавок, неспешно разгладил его и начал медленно выводить, проговаривая каждое слово вслух:
— Гражданка Стрижева Ева…
— Эва! — машинально поправила его Эва.
— Это без разницы! Стрижева Ева Эдуардовна…
Эва поняла, что автобус уходит. Что делать? Этот паразит ни за что не отдаст ей паспорт, небось нарочно тянет, ждет, что она набросится на него, и тогда он с полным правом арестует ее и отвезет в обезьянник. Нарочно издевается, садист!
Эва представила, как она сидит в грязном заплеванном помещении с бомжами и проститутками, и от этой картины на нее накатила ужасная слабость. Она закрыла лицо руками… и вдруг что-то с ней случилось, она внезапно успокоилась. Пусть этот тип пишет все, что хочет, это больше не имеет значения…
— Ой, — услышала она вдруг неуверенный голос, — Коля, а я ведь, кажется, ошиблась. Совсем эта баба на ту и не похожа, что Валерика у меня увела…
