Новоокрещенная Маргерон не возражала. Не встретив никакого сопротивления со стороны племянницы, Сабина взялась за Мегги основательно, составив список вечеров и приемов.
Посетив пару из них, Мегги сослалась на то, что некрофилией не страдает, а женихи вряд ли доживут до свадебной церемонии. И от будущего веселой и богатой вдовы отказалась. Сабина огорчилась, но, заметив, что знает по себе, какая тяжелая ноша — вдовство, разрешила Мегги проводить время, как ей вздумается.
Однажды Сабина, разомлев после массажа, сделанного Гордоном, сидела в уютном кресле, читая какой-то непролазно скучный для неё роман, подняла голову и спросила, знает ли та, кто ее мать.
У девушки отвисла челюсть.
— Я тоже не знаю, — спокойно заявила Сабина, — но зато знаю одного человека, который это может узнать.
И на следующий день пригласила своего поверенного. Они долго разговаривали при закрытых дверях. После его ухода старая леди заявила, что есть некие письма леди Хелен, но оговорен срок их получения Маргерон: спустя полгода после совершеннолетия. Этот срок истекал через неделю.
Мегги же, в свете последних событий, не была уверена в своем желании добиться правды. Каждый день она ходила к заброшенному пруду в старом парке кормить голубей. Сидя на трухлявой скамейке, девушка старательно нанизывала факты один за другим, пытаясь соединить в одну цепь, но тщетно. То, что могло реально объяснить происходящее, казалось или видениями или полным бредом.
Тем временем, Сабина развернула какую-то таинственную деятельность. Ей постоянно приносили маленькие записочки, и она писала краткие ответы, частично на бумаге «а-ля роуз», что во времена ее молодости считалось высшим шиком.
Мегги во всю эту суету никто не посвящал, но она не была одинока: тетя, прежде чем углубиться в свою сверхсекретную деятельность, предварительно организовала Мегги небольшое общество из горничной Алисы, Шарлоты — девицы на выданье и одного адвоката, считавшегося ее официальным ухажером. За обедом они обменивались сплетнями, а вечером дворецкий Гордон рассказывал Мегги о многочисленных похождениях тетушки Сабины. Мирный уклад нарушала одна экстраординарная личность — граф Обрей, который появлялся в доме тетушки, когда ему вздумается, но с завидным постоянством. Впрочем, его компания была столь интересна, что никто не обращал внимание на его своеволие. Злословие графа Обрея было столь тонко и остроумно, что приравнивалось к комплиментам.
