Поскольку все козыри были открыты, переговорщикам ничего не осталось, как прийти к компромиссу: колдун пообещал сделать все, что в его силах, но взамен потребовал снять с него проклятье. Только вот хитрый дедушка никак не хотел признаваться, за какие грехи он удостоился наказания богов, и в чем оно, собственно, заключается. Соглашение накрывалось медным тазом. Время шло к обеду, ночь не спавшие путешественники клевали носами, поэтому было решено пообедать и после дневного сна продолжить диалог.
Вкушать пищу сели за общим столом в компании Альбертуса и его учеников. Кормили у него отменно, без всяких балаганных фокусов, а на десерт был подан огромный кремовый торт — магистр был не равнодушен к сладенькому. Молодые маги с робким интересом смотрели на них — гостей замок принимал не часто. Постепенно они оттаяли, как-то подозрительно быстро простив нападение на магистра, и начали отчаянно строить глазки Аглаечке и Доминике. Так что обстановка за трапезой была самая теплая, даже горячая — шериф закипал от гнева, проклиная про себя наглых магов. Только окна, то покрывающиеся морозным узором, то стекающие водой, выдавали истинное настроение хозяина замка, не смягчившегося даже гигантской порцией торта.
После обеда все разбрелись по предоставленным комнатам. Но надеждам Аглаечки на отдых не было сбыться: только она развалилась на кровати и собиралась вздремнуть, как к ней потянулись паломники. Жестокосердно отвергнув несколько предложений сделать массажик, принести водички и прочитать некую поэму, посвященную ее чудным очам и нежно-зеленому цвету кожи, Аглаечка натянула сапоги и тихо выскользнула в поисках комнаты Альбертуса. Она намеревалась поговорить с ним с глазу на глаз, без бдительной Доминики, которая следила за тем, чтобы княжна не сделала ничего, о чем может впоследствии пожалеть.
Отыскав дверь с запретительными рунами, Аглаечка постучала и решительно вошла. Маг почивал в смешном колпаке и пижамке со смусмурфиками, в окружении гобеленов с изображениями его лика.
— Альбертус! — позвала она. Но маг бессовестно похрапывал, тогда она подошла кровати и потрясла его за плечо.
— Что такое? — заворчал недовольно Альбертус. Открыв глаза и увидев Аглаечку, он подскочил, держа перед собой подушку как щит. На подушке красовалась надпись: «Альбертус — чемпион». — Не насилуйте меня, пожалуйста, милосердная Аглая! — заорал он. Девушка подскочила к нему и закрыла рот ладонью.
— Что вы такое говорите, Альбертус? — возмутилась она. — За кого вы меня принимаете? Потише, пожалуйста, что подумают ваши ученики?
