Тем временем Долина чудес перетерпела значительные метаморфозы, потому что Зорхас, окрыленный признанием коллег, совсем распоясался. Исчезли развалины, и на месте палаток и летних построек появился сказочный город. Альбертус несколько раз выбегал из замка и ругался, требуя компенсацию «за идею», проклиная креатив и мерзкий вкус трактирщика.
— Так испохабить мой чудный город — образец стиля и вершину магического искусства! — вопил он, тыча пальцем в новенькое варьете, украшенное по фасаду афишами с танцовщиками в излюбленных местными прелестниками прозрачных и цветастых штанишках. И совсем ни одного благородного лика могущественного колдуна!
— Тут все украдено до меня, — оправдывался трактирщик, намекая на то, что идею городка Альбертус спер в одном из миров. — Но я готов обсудить отступные, исключительно из уважения к вашим коммерческим талантам.
Альбертус смилостивился только тогда, когда его многометровая статуя украсила центральную аллею. Она сурово взирала на квартал игровых автоматов и властным жестом направляла оробевших посетителей в район красных фонарей.
— Дорогой, тут должно быть твое изваяние, — заметила Агнесс, — ты же демиург, и если бы не ты, не было и этого мира!
Альбертус чуть в обморок не упал.
Зорхас улыбнулся:
— Тем более мне радостен успех моих созданий. А вот твоя статуя не помешала бы, грех не увековечить столь величественную красоту. Представь: ты в полном облачении, а у твоих ног — поверженные враги… С кем ты там ходишь воевать?
Агнесс сказала, что если увидит хоть где свое изображение, мигом пойдет войной на собственного мужа.
— Хоть бюстик… — канючил Зорхас.
— Ни бюстика, ни ручки, ни ножки! — отрезала трактирщица. — Да что я потом подружкам, в смысле, соратницам скажу! Это абсолютно неприемлемо — выставлять себя на показ, словно ты…
— Мужчина? — заржал Костик.
Агнесс с неудовольствием посмотрела на свидетеля разговора — Костик как зачарованный всюду шлялся за Зорхасом, боясь пропустить хоть миг волшебства.
— Да, женщине не пристало кичиться красотой, словно других достоинств нету, — ответила трактирщица, но на Костика не сердилась — наоборот ей льстило восхищение, который тот испытывал к ее мужу. — А где твой подлый дружок? — вспомнила она.
— Да-да, где Охотник? — оживился Зорхас и тут же получил подзатыльник суровой дланью воительницы. — А я что, я ничего…
Волька сбегал в лес и, убедившись, что госпожа Аглаечка в полном порядке, присоединился к компании демиурга. Подготовка праздника шла полным ходом, к городу стекался народ из дальних далей (не иначе Зорхас и Альбертус оповестили все население). На алее выставили столы, накрытые белыми скатертями и украшенные фестонами. Трактирщик молниеносно выдавал закуски, вино текло рекой, а блюда становились все более и более замысловатыми.
