– О, вы пытаетесь на меня надавить? – спросил Интердикт, явно забавляясь. – Скажите, император Тайрус, сколько вам лет?
– Разве это важно? – прищурился Тайрус.
– Если неважно, так отвечайте.
– Двадцать. Почти.
– То есть девятнадцать. Подросток. По всем меркам, вы, по сути, еще дитя.
– Не…
– Еще восемь лет для созревания мозга, и я скажу иначе. В двадцать семь ваше сознание окончательно сформируется. Мне донесли, вы включили в свою дань книги. Я сам не склонен читать всякие байки, но буду рад снабдить вас блестящими трудами по философии и эрудиции, дабы внести лепту в эти последние годы. Не всегда вам быть ребенком. Придет время, и вы задумаетесь о вещах, которые ныне вам кажутся незначительными… Например, о том, что у вас с Немезидой не может быть детей.
– Я уже думал об этом, – возразил Тайрус. – И знаю, что многие до меня прибегали к помощи инкубаторов. Одна из моих предков, Ганнекс…
– Была человеком, как и ее супруг. В этом и суть. Ваша избранница может попробовать смешать свою ДНК с вашей, но никто не возьмется предсказать результат!
– Если все дело в детях, – недоверчиво начал Тайрус, – то проблемы нет. Я не хочу их заводить. А ты, Немезида?
Я как-то об этом не думала.
– Нет.
Интердикт долгое время смотрел на Тайруса.
– Так понимаю, вы не знали, что для контроля над скипетром вам потребуется благословение веры. Вероятно, вы не подозреваете еще об одном: не вам решать, заводить детей или нет. Правитель не имеет права оставить трон без наследника.
Тайрус рассмеялся.
– Конечно же, выбор за мной.
Интердикт покачал головой.
– Не в том случае, если вы Домитриан. Тем более один из двух уцелевших.
Я посмотрела на Тайруса. Не один из двух. Последний.
Глаза Тайруса гневно вспыхнули, но Интердикт поднял руку:
– Тем не менее я намерен вознаградить вас за ту смелость, что вы проявили, явившись сюда. Я повидал много Домитрианов, но вы, Тайрус, определенно, ни на кого не похожи. Я признаю вашу любимую человеком при одном условии.
Мы с Тайрусом затаили дыхание. Я даже надеяться не смела, что священник так легко пойдет нам на встречу.
Ортанион улыбнулся.
– Приходите снова и спросите через двадцать лет.
– Двадцать лет, – потрясенно повторил Тайрус.
Ортаниона ни капли не смущало, какое абсурдное, невозможное условие он выдвигает.
– Через двадцать лет я дам свое согласие.
Тайрус уставился в пол, жилка у него на виске пульсировала.
– Почему бы просто не сказать «нет»?
– Потому что я вам не отказываю, – ответил священник и, кажется, правда верил в свои слова. – Когда вы вернетесь, я буду знать, что меня просит зрелый император. И удовлетворю просьбу императора Тайруса. Я буду уверен, что он в полной мере сознает последствия своего поступка. А еще что ваша любовь крепка, и я сделаю правильный выбор.
